Жена брата
Шрифт:
— Со мной все хорошо, честно. Мне просто жалко иногда Сережу. Я не хочу продолжать этот разговор. Прости.
И это все. Дальше Алена мрачнее тучи. Что-то с ней явно творится, но на сегодня действительно достаточно. Завтра с ней серьезно поговорю.
Ближе к вечеру я выхожу из квартиры Алены. Сажусь в свой автомобиль. Не успеваю завести мотор, как снова вибрирует телефон.
— Да, Серег, — отвечаю.
— Далеко собрался? — говорит он, а я автоматически осматриваюсь по сторонам.
— В компанию. Ты где?
— Выйди из машины и... Наверх посмотри.
Покидаю салон
— Какого черта? Ты что творишь? Спускайся немедленно! — рычу в трубку, потому что Серега сидит на крыше здания.
— Нет, братец. Ты поднимись. Поговорим, — лениво тянет он.
— Я не понял. Ты пьян, что ли?
Глава 24
Посмотрев на дверь подъезда, а потом снова взглянув на крышу, я срываюсь с места. Что он, черт возьми, задумал? Что происходит и чего он добивается?
В спешке поднимаюсь по лестнице, через пару минут оказываюсь там же, где брат. Он сидит на самом краю. Вокруг снег. Я так понимаю, он пьян. Вон несколько опустошенных бутылок валяются рядом. Если он поднимется и, не дай Бог, подскользнется, то покатится вниз и разобьется. Идиот! Какого хрена?!
— Ты что творишь? — шиплю сквозь стиснутые зубы, останавливаясь в паре шагов от брата. Он выставляет руки вперед и жестом пригвождает меня к месту.
— Не приближайся, Ромео. Не нужно. Иначе… — косится вниз.
Он что, себя бессмертным считает, будь не ладен?!
— Я вопрос задал! Что. Ты. Творишь?
Руки сами собой сжимаются в кулаки. Дыхание учащается. У Сереги всегда голова кружилась, не мог с высоты вниз смотреть, а сейчас, видимо, под воздействием какой-то хрени бесстрашным стал. Черт! Он из-за этого маме постоянно звонил и в любви признавался? Планировал покончить собой? Но почему?!
В висках набатом стучат слова мамы о том, чтобы я присмотрел за братом. Сука, чтоб его! Вообще ненормальный! С дуба рухнул, что ли?
— А че я творю? — достает помятую пачку сигарет из заднего кармана джинсов, но не курит. Рассматривает ее, как что-то очень важное. — Я ниче не творю. Просто устал жить, и все, — еще и плечами пожимает.
— От чего устал? От работы? Уж слишком быстро, Серега. Но если не хочешь, можешь отступить. Тебя никто пахать в компании не заставлял. Ты сам захотел, — говорю как есть. — Спустись оттуда. Поговорить хочешь? Окей, поговорим. Но сначала отойди, иначе...
— Че иначе? Свалюсь вниз? А тебе какое дело? Радоваться будешь. Все достанется тебе. Абсолютно все.
Меня накрывает злость с головы до пяток. К чему этот спектакль? Зачем он это делает? Жизнь — не игрушка. Полетит вниз и... Черт! Встряхиваю головой, чтобы избавиться от лишних мыслей, которые впиваются в сознание и не дают разумно рассуждать.
— Чего ты так, Ромео? Разве я говорю неправду? Забыл, да? Сережа хочет машину, но сначала нужно купить Роме. Потому что он старший. Сережа хочет отдельно жить, но это невозможно, потому что Рома и так отдельно живет. Он старший, ему все можно. А Сереже нет. Нельзя. Сережа хотел свалить в Москву, работать там в отцовской компании и учиться тоже там. Но нельзя. Потому что есть Ромео. Он
— Ты чушь несешь, Серега. Родители никогда не видели разницу между мной и тобой. Отойди оттуда, не тупи. Ты о маме хотя бы подумай. Она сегодня звонила, взволнованная была. Попросила о тебе позаботиться. А ты тут хренью занимаешься, — каждое слово буквально цежу сквозь зубы, делаю шаг вперед, но брат автоматически отступает, и я буквально замираю на месте. Сердце колотится как бешеное. Если... Если он еще на полшага отойдет...
— Мама? Думаешь, она меня любит, Ром? — тянет задумчиво. — Неа. Я сказал ей, что женюсь, а она... Она сказала, что сначала РОМЕО, — мое имя произносит раздраженно и с издевательскими нотками. — Сначала ты должен жениться — и только потом я. Сначала ты должен окончательно отнять у меня Алену.
— При чем тут Алена? Ты почему себя как ребенок ведешь?
Потираю лицо, осматриваясь по сторонам. Не хочу думать ни о чем, но почему-то в голове проскальзывает мысль о том, что Мышонок общалась с Серегой. Она тоже была странной. Знать бы еще, что все это значит. О чем они говорили...
— В смысле при чем Алена? У нас с ней все отлично было. Приехала к нам, согласилась на серьезные отношения, — достает одну сигарету из пачки, а потом сжимает в руке и швыряет в сторону. — У нас все отлично было! — повышает голос. — Но потом появился ты, и она... Она изменилась! Сказала, что с бездельником никаких дел иметь не хочет. А до тебя почему-то она об этом не задумывалась! Ты все испортил! Ты. Отнял ее! Радуйся! Всего, к чему ты в этой жизни стремился, достиг. Все, о чем я мечтал, стало твоим! Абсолютно все. И нахрена ты теперь убеждаешь меня, чтобы я опустился? Чтобы видеть, как ты счастливо живешь? Чтобы я опять был твоей тенью? Не-е-ет! Достаточно!
— Ты сейчас под кайфом и не соображаешь, что несешь. Не делай глупостей, Сережа. Это тебе не шутки, — вдыхаю, наполняю легкие воздухом. Перед глазами начинает плыть. Этот засранец сведет меня с ума. — Алена тебя никогда не любила. И твоей никогда не была. Ты ее шантажом к нам привел. Забыл?
Нужно бы помягче, не провоцировать, но сдержать себя не получается. Нет, Алена его не любила. Никогда. Ведь я в этом уверен. Почему сейчас начинаю сомневаться? Я же ведь прекрасно знаю, какой провокатор мой братишка. Но... Алена почему о нем сегодня заговорила? Почему сказала, что ей жаль моего брата и что прекрасно его понимает?
— Я с ней разговаривал сегодня, — слова как кипяток в голову. — Она сама призналась, что любит меня. А с тобой... Не может она от тебя уйти. Ведь должна тебе немалую сумму. Ты же герой у нас. Операцию бабуле оплатил. Она считает себя обязанной остаться с тобой.
— Бред, — усмехаюсь. — Алена не такая. Если бы хотела уйти, я бы это знал. Не стал бы силой держать рядом. Я — не ты!
— Да, ты — не я. Ты намного хуже, Ромео. Считаешь себя святым? Хрена с два! Но я осознаю, что проиграл. Родители постоянно делали все, что ты желал. Сережа второй план. Твоя тень. Но больше ею не буду.