Жена дитя
Шрифт:
– Особенно с моей стороны.
– Со стороны нас обоих. Имей в виду, я не жалею, что взял тебя в жены. Жалею только в том отношении, что уничтожил твои возможности и шансы на успех. Я знаю, что ты могла выйти за гораздо более богатых мужчин.
– Значит, ты это признаешь?
– Конечно. А ты должна признать, что у меня была возможность жениться на богатых женщинах.
– Например, на леди Карге.
– Неважно. Леди Карга могла спасти меня от тягостей жизни; а она обещает стать еще тяжелей. Ты знаешь, у нас не осталось никаких ресурсов, кроме моего искусства игры в карты. Я приехал сюда в счастливом заблуждени, что найду множество жирных голубей и что ястребы обитают только по ту сторону Атлантики. Ну, я тут повсюду побывал со своими рекомендациями, и какой результат? Я понял, что самый тупой обитатель салонов Нью-Йорка будет одним из самых умных в Лондоне. Я уже потратил сотню фунтов и не вижу возможности вернуть их.
– А что ты видишь, Дик? В чем твоя идея?
– Ты готова выслушать мое предложение?
– Как ты снисходителен, что спрашиваешь меня. Давай послушаем. Соглашусь ли я на него, это другое дело.
– Ну, моя дорогая Фэн, идею мне подсказали твои собственные слова, поэтому ты не можешь на нее сердиться.
– Если это всего лишь идея , можешь не опасаться. А что за слова?
– Ты сказала, что хотела бы, чтобы я женился на леди.
– Сказала. Ну и что?
– Больше, чем ты думаешь. Очень много смысла.
– Я сказала то, что думала.
– Ты говорила со зла, Фэн.
– Я говорила искренне.
– Ха-ха! Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы поверить.
– Правда? Мне кажется, ты себе льстишь. Может, когда-нибудь поймешь, как ошибался.
– Нисколько. Ты меня слишком любишь, Фэн, как и я тебя. Именно поэтому я и делаю предложение.
– Достаточно. Оттого что ты затягиваешь, оно мне не понравится больше. Давай, Дик: ты хочешь от меня чего-то? Чего именно?
– Дай мне разрешение…
– На что?
– Жениться снова!
Женщина, ставшая год назад женой, вздрогнула, словно от выстрела. Во взгляде ее были гнев и удивление, но и вопросительное выражение.
– Ты серьезно, Дик?
Вопрос был задан машинально. Она видела, что он говорит серьезно.
– Подожди, пока услышишь все, – ответил он и начал объяснять.
Она ждала.
– Я предлагаю следующее. Ты разрешаешь мне жениться снова . Больше того, ты поможешь мне в этом деле – ради нашей общей выгоды. Это самая подходящая страна для такого плана; и я считаю, что я самый подходящий человек для его осуществления. Эти янки разбогатели. У них десятки, сотни наследниц. Странно было бы, если бы я не смог найти для себя такую! В таком случае они либо прекрасней тебя, Фэн, либо я утратил свою привлекательность.
Это обращение к ее тщеславию, как ни искусно сделанное, не вызвало никакого ответа. Женщина продолжала молчать, позволяя мужу продолжить объяснение. Он продолжал:
– Нет смысла закрывать глаза на наше положение. Мы оба говорим правду. Мы поступили глупо. Твоя красота лишила меня возможностей в жизни: и моя … гм… привлекательная внешность, если можно так выразиться, сделала то же самое с тобой. Любовь была взаимная, и вред тоже обоюдный – короче, мы оказались в проигрыше.
– Справедливо. Продолжай!
– Но перед нами новые возможности! Я сын бедного священника; ты … впрочем, нет смысла говорить о семейных делах. Мы приплыли сюда в надежде улучшить наше положение. Земля млека и меда оказалась для нас полной желчи и горечи. У нас осталось только сто фунтов. Что мы будем делать, когда они кончатся, Фэн?
Фэн не могла ответить.
– Со стороны местного света мы не можем ждать снисходительности, – продолжал авантюрист. – Когда кончатся деньги, что я смогу сделать – что сможешь сделать ты? Я не умею ничего, могу лишь водить наемный экипаж; тебе придется настроить свой музыкальный слух на шум швейной машины или на скрип катка для белья. Клянусь небом, нам этого не избежать!
Бывшая красавица Бромптона, в ужасе от подобной перспективы, вскочила с кресла и снова принялась расхаживать по комнате.
Неожиданно она остановилась и, повернувшись к мужу, спросила:
– Ты меня не обманешь, Джек?
Вопрос был задан серьезно и искренне.
– Конечно, нет. Как ты можешь во мне сомневаться, Фэн? Мы оба заинтересованы в этом деле. Можешь верить мне!
– Тогда я согласна, Дик. Но берегись, если ты меня обманешь!
На эту угрозуДик ответил облегченным смехом и в то же время приложился поцелуем Иуды к губам, которые его задали.
Глава VII
Послушная дочь
– Офицер, только что вернувшийся из Мексики, капитан или что-то в этом роде; служил в части, специально созданной для этой войны. Конечно, незначительный человек!
Таково было заключение вдовы торговца.
– Ты узнала его имя, мама? – спросила Джули.
– Конечно, моя дорогая. Клерк заглянул в книгу регистрации отеля – Мейнард.
– Мейнард! Если этот тот самый капитан Мейнард, о котором писали газеты, он совсем не ничтожный человек. В сообщениях так не говорилось. Ведь это он возглавил сопротивление в совершенно безнадежном положении у С.; он был первым на мосту в месте с абсолютно непроизносимым названием!
– Вздор о безнадежных положениях и мостах! Это ему не поможет, теперь, когда он в отставке, а его часть распущена. Он теперь без пенсии и жалованья; подозреваю, что у него совершенно пустые карманы. Я узнала все это от слуги, который его поджидал.
– Можно ему посочувствовать в этом.
– Сочувствуй сколько хочешь, дорогая; но не позволяй, чтобы это зашло дальше. Герои по-своему хороши, когда у них достаточно долларов. Но без денег в наши дни они ничего не стоят; и богатые девушки больше не выходят за них замуж.
– Ха-ха-ха! Кто думает о том, чтобы выйти за него? – Этот вопрос одновременно задали дочь и племянница.
– Никакого флирта, – серьезно предупредила миссис Гирдвуд. – Ничего подобного я не позволяю, особенно с ним.
– А почему особенно с ним, дорогая матушка?
– По многим причинам. Мы не знаем, кто он такой и кем может оказаться. Кажется, он здесь ни с кем не знаком; и его никто не знает. Он чужой в этой стране; считают, что он ирландец.
– О, тетя! Я не буду хуже думать о нем из-за этого. Мой собственный отец был ирландцем.