Жена дитя
Шрифт:
Девушки помогали ему в этой операции.
– А теперь, – сказал он, как только веревка была готова, – я смогу вас поднять одну за другой. Кто пойдет первой?
– Иди, кузина, – сказала темноглазая, – ты легче. Ему будет легче тебя поднять.
Поскольку времени на споры и церемонии не было, Корнелия согласилась с этим предложением. У незнакомца не было выбора.
Он обвязал веревкой талию девушка, потом так же старательно обвязался сам. Связанные таким образом, они начали подъем.
Хотя подниматься было трудно, им удалось успешно завершить дело; вскоре молодая леди невредимая стояла на вершине.
Она никак не проявила свою радость. Ее кузина по-прежнему внизу – в опасности!
Незнакомец снова направился к расселине, по которой спустился. Снова обогнул скалу, борясь с прибоем, и опять оказался в пещере.
Сверху ему бросили веревку из шали, и он подхватил ее; и вторично пустил ее в дело.
Вскоре Джули точно так же была спасена от опасности утонуть.
Но усилия спасителя на этом не кончились. Его галантность не была связана с цветом кожи.
В третий раз подверг он опасности жизнь, и вскоре негритянка тоже стояла на вершине утеса – и присоединилась к молодым леди в выражениях благодарности.
– Мы никогда не сможем вас достойно отблагодарить, – говорила кареглазая.
– О, никогда! – подхватила ее голубоглазая спутница.
– Еще одно одолжение, сэр, – сказала первая говорившая. – Мне стыдно об этом просить. Но над нами будут смеяться, если об этом станет известно. Не слишком ли много будет попросить вас никому не рассказывать об этом неприятном приключении?
– Я ничего не скажу, – ответил спаситель. – Можете быть в этом уверены, леди.
– Спасибо! Тысяча благодарностей! Мы у вас в большом долгу, сэр. До свидания, сэр!
С поклоном темноглазая отвернулась и пошла по тропе, ведущей к Оушн Хаус. В голубых глазах было видно какое-то более глубокое чувство; хотя девушка ушла, не выразив его.
Наверно, их можно извинить тем, что они боялись слишком опоздать.
Но негритянке никакие причины не были нужны.
– Благослови вас Бог, храбрый масса! Да благословит вас Бог! – были ее прощальные слова – единственные слова благодарности, произнесенные искренне.
Глава V
Выстрел в охотничью собаку
С изумлением, окрашенным легким чувством раздражения, спортсмен смотрел вслед трем женщинам, которых спас от неминуемой гибели.
– Тысяча благодарностей! Мы у вас в большом долгу.
Он повторял эти слова, подражая тону, каким они были произнесены.
– Клянусь небом! – продолжал он, подчеркивая каждое слово. – Немного холодноватая благодарность! Чего я старался ради этих дам? У меня на родине такую благодарность я получил бы, если бы подобрал перчатку или помог перебраться по ступенькам через ограду. «До свидания, сэр!» Не спросила об имени и свое не назвала! Ни намека на новую встречу!
– Ну, вероятно, у меня будет еще возможность увидеться с ними. Они направились прямо к Оушн Хаус. Несомненно, пара птичек из этого дорогого птичника. Райские птички, если судить по перышкам! Ах, эта темноглазая! Походка как у гоночной лошади, глаза как у орлицы!
– Странно, как делает свой выбор сердце! Странно, что я больше думаю о той, что проявила меньше благодарности! Она говорила почти надменно. Интересно, взаимна ли привязанность?
– Я мог бы полюбить эту девушку – я в этом уверен. Была бы это искренняя честная страсть? В этом я не так уверен. Она не из тех женщин, которых я хотел бы назвать своей женой. Я уверен, что она скорее носила бы…
– Кстати, я вспомнил о своих сапогах, сюртуке и шляпе. Что если их смыло приливом? Как я буду выглядеть, возвращаясь в отель босиком и в одной рубашке? И без шляпы! Возможно, именно это меня ожидает. Мой Бог!
Это восклицание было произнесено совсем иным тоном. До сих пор человек говорил с улыбкой на губах. Но с восклицанием «Мой Бог!» на лицо его набежало облачко.
Перемена была вскоре объяснена новыми словами.
– Мой бумажник! В нем тысяча долларов! Все мои деньги! Если он потерялся, я буду выглядеть еще более жалко, возвращаясь в отель. Меня ждет длинный счет. И мои документы! Некоторые для меня очень важны – паспорт и другие! Боже помоги мне, если они исчезли!
Снова вдоль утеса, снова спуск по склону с такой торопливостью, словно внизу еще одна девушка с глазами орлицы ждет помощи.
Джентльмен достиг уровня моря и пошел вдоль берега, когда увидел на воде темный предмет – примерно на расстоянии кабельтова от берега. Это была небольшая гребная лодка, и в ней два человека.
Она направлялась к Истонскому пляжу; но гребцы прекратили работать и сидели, подняв весла. Они находились примерно напротив пещеры, из которой он так недавно выбрался.
– Какая жалость! – подумал спортсмен. – Если бы они показались на двадцать минут раньше, они уберегли бы мои ушибленные кости, а леди сохранили шали, которые стоили им, наверно, целое состояние – долларов пятьсот каждая. Лодка, должно быть, все это время шла вдоль берега. Как глупо, что я ее не увидел!
– Но почему они остановились? А, мое пальто и шляпа! Они увидели их, как и я. Слава небу, мой бумажник и документы целы!
Он торопился, чтобы еще больше обезопасить их, потому что прибой подобрался совсем близко к одежде – и вдруг заметил темную чудовищную фигуру, приближающуюся со стороны моря. Добравшись до мелкого места, из воды выбрался огромный ньюфаундленд.
Собака, очевидно, приплыла с лодки – она была с нее послана. Но спорстмен не понимал, с какой целью, пока пес не вскочил на уступ, схватил в зубы его сюртук и вместе с ним снова прыгнул в воду.
Бродвейский сюртук из самой дорогой ткани; тысяча долларов в кармане; документы, которые дороже в десять раз!
– Эй! Эй! – закричал владелец, бросаясь к месту, где совершился грабеж, – брось, ты, зверюга! Брось!
– Ко мне! – послышался голос из лодки. – Ко мне, добрый Бруно! Тащи добычу!