Жена для Бога
Шрифт:
– Позволишь? – я потянулась к ее голове и развязала этот лоскуток шелковой ткани.
– Но она же должна быть красная? – прошептала невеста, переглядываясь с женихом, который молча наблюдал за мной.
– Как кровь, – прошептала в ответ, перевязывая сомкнутые руки, под которыми на алтаре лежала серебряная ёмкость с горстью различных камней.
Ветер начал трепыхать все вокруг: литья деревьев и привязанные к ветвям ленты, пламя неугомонного, красного огня, что танцевал в чашах. Даже платья сидящих дам заходили ходуном и все распущенные, уложенные волосы, тут же перестали
– Ира, ты мне не поверишь, но я тебе доверяю, – ухмыльнулся жених.
– Но вы нарушаете вековые традиции, – за спиной послышался шепот матушки жениха.
– Лента должна быть красной!
Я молча слушала каждый звук, который издавали рядом сидящие Боги. Словно невероятные, звуковые волны, самое красивое пение, самый чистый и чарующий звук. Вот на что похож голос незримых.
– Как кровь, – промолвила я, и разрезала ладонь острым камнем, что лежал в чаше.
Кровь стремительно сочилась из раны, попадая на белоснежную ленту, обвязанную вокруг рук брачующихся. И лента меняла цвет из белоснежного в красный, а в чашу капали остатки капель, окрашивая черные камни, которые зашипели, словно капля воды упала на раскаленную сковороду.
Я сделала так, как должна была. Сделала так, как чувствовала. Так, как подсказывали мне Боги.
– Силой данной мне, я скрепляю и благословляю этот союз перед Богами Стихий Огня и Воздуха, которые почтили нас сегодня своим присутствием, – сказанные мною слова вырвались на языке Древних Высших Богов. Это оказалось саморазумеющимся, словно я всегда говорила лишь на этом языке. Гости одарили меня заинтересованными лицами, а жених и невеста смотрели друг другу в глаз и дарили друг другу нежные улыбки.
Поверх рук новобрачных, я положила свою, ощутив еще один поток энергии, ранее неизвестный мне. В чаше разгорелся огонь. Селеста дернула руку, но Айдэн держал ее крепко. Я отошла на шаг. Огонь горел, не причиняя боли. Все смотрели на красное пламя, которое объяло руки, закрепляя обряд, и превращая в пепел ленту, окроплённую кровью дочери Богов.
Боги Стихий растворились в воздухе, как мимолетно пришедшие духи. Все встали со своих мест, аплодируя и посвистывая. Кто-то выкрикивал поздравления, а кто-то восхвалял меня, как посланницу. Я впервые почувствовала себя частью чего-то необычного, сверхчеловеческого в этом магическом мире. Почувствовала себя важной и нужной. Почувствовала себя элементом, какой-то неотъемлемой долей. Не звеном или осколком, не отрывком, и не компонентом. А скорее главным ингредиентом в этом блюде... В мире Офирус.
Глава 20. Таира
После церемонии новобрачные скрылись подальше от всех глаз. Ну и началось самое веселье, которое поистине присуще огненным магам видимо с рождения. Именно Огненных здесь было большинство.
Время стремительно приближалось к полуночи, а спать не хотелось. Даже усталости как не бывало. Я была уверенна… Это все пойло. Огненное, красное и безумно вкусное пойло, которое в мой рот попадало по капли, и то под пристальным вниманием моего сопровождающего. Танцевать меня никто не приглашал, разве что Адам ходил за мной попятам. Но не в нем было дело. Кто захочет танцевать с невестой Высшего мага? Да все хотят, правда еще больше все хотят жить.
– Ну раз ты ходишь за мной попятам, как курица-наседка, так корми!
– Из ложечки? – небрежно спросил Адам.
– Эй, можно и повежливее, – он выхватил у меня очередной бокал и вылил содержимое в кусты.
– Да прекрати уже! Я впервые за столько лет на свадьбе, а ты…
– За сколько лет? – уточнил он.
– Хм, а тебе, кстати, сколько лет?
– Детка, а с какой целью ты интересуешься? – он снова навис надо мной. Хоть и была я на каблуках, рядом с ним роста мне это не прибавляло.
– С великой целью, во благо мира и всех девушек на этой планете! Ну так?
– Нареченная дочь Богов Стихий, – протяжно выдохнул мне в лицо.
– Прошу, потанцуй со мной… –протягивает мне руку и смотрит так, словно мой ответ завершит мировую войну и я обессиленно выдыхаю.
– Этот танец разлетится по всем уголкам и дойдет до моего…жениха, – сбилась, едва не сказав мужа.
– И пусть. Не думаю, что Высший маг решит избавиться от ученика, только потому что он пригласил потанцевать его невесту.
Я вложила свою руку в его ладонь, а другую положила на плечо. По талии скользнула горячая и крепкая рука мага. А в его глазах запылал такой не свойственный этому магу огонь, который говорил только об одном...
– Давай сбежим?
– Чего? – уставилась на него, не прекращая танец.
– Адам, по тебе сохнут все девчонки академии.
– Детка, они не сохнут, они текут.
– Так и теки с ними в одном направлении и не искушай судьбу.
– Искушать, это моё второе имя.
Маг закружил меня в танце. Все мелькало красными пятнами перед глазами. Музыка, смех, шорох платьев, и энергия, странная, холодная, которая вызвала озноб по всему телу в одночасье.
Мне нужен глоток прохладного воздуха… Хотя нет, глоток прохладного вина мне точно не помешает. Музыка стихла и молодые муж, и жена снова явили себя гостям. Айдэн блистал в белоснежном костюме, а Селеста напротив, в красном платье, прошитое золотым и драгоценными камнями. Девчонка немного пошатывалась, явно впервые встав на каблуки, а Айдэн бережно придерживал ее то за плечи, то за руку, как самый заботливый муж на свете. И ровно в полночь случился первые танец новобрачных.
Невозможно было оторвать свой взгляд от них. Настолько это было гармонично, на столько, само разумеющимся. Две половинки единого целого. Видели ли все это, или лишь я одна видела это чудо. Боги действительно не ошибаются в выборе.
Конечно, я была пару раз на свадьбах, но свадьба в ином мире все же отличается от нашей. С самого утра я ни разу не присела... Страшно представить, сколько еще предстоит стоять и танцевать. Хоть бы кто к еде подпустил. А пить меня все же заставили… Ну как сказать заставили? Я в общем-то и не сопротивлялась. Разве что приставленная ко мне охрана была против, да кто его спрашивать будет, когда как сам Кэвендишь старший провел мне экскурсию по своему алко-погребу и угощал меня винами, чей возраст в несколько раз превышал возраста нашего ректора. А ему, поговаривали, куда больше чем четыре сотни.