Жена для Бога
Шрифт:
Мрачное отрешенное лицо говорило о том, что не отпустит. Никогда…
Пытаться кричать бессмысленно. Пытаться сопротивляться тоже. От монстра не убежать. Не скрыться. Я обездвижено лежала под ним, а он наслаждался всем происходящим. Все начало казаться каким-то сном. Неправдой. Он снова потерся об меня своим естеством, которое ощущалось через оставшуюся ткань, что покоилась на моих бедрах.
Недолго. Обнажил меня, словно обезоружил. Отпустил руки и принялся оставлять мокрый след языком по телу. Я задрожала. Мерзко. Невыносимо. Умру. Еще раз коснется. Не выдержит
Резко переворачивает на живот. Проводит ледяной рукой по спине. Снова рычит. Покрывает поцелуями, вызывая холод по всему телу.
– Регалии, – шипит на языке Богов и врезается когтями в кожу, словно вырезает рисунок. Боль на уровне раскалённого свинца, что съедает заживо. Закричала, не в силах терпеть жгучую агонию. Невыносимо. Руки трясутся. Сжимаю алую простыню и кричу еще сильнее. Кожу словно содрали живьем. Я дышу или же нет? Жива ли? Может все кончилось… Перестала чувствовать боль. Свой крик. Дыхание. Мир на секунду остановился. А может я застыла в самой вечности.
Страх. И слезы выскользнули из глаз сильным потоком. Ужас, как стрела пронзила сердце.
Рука проскальзывает под живот. Сила словно толкается вперед, отзывается на прикосновение монстра. А он гладит, аккуратно, нежно, словно боится поранить нежную кожу когтями. Дрожу, не могу пошевелиться. Задыхаюсь от слез. Пытаюсь вырваться. Еще раз подался вперед, напоминания о своем желании и нетерпении. Заставляет меня застыть. Заглушить слезы и истерику. Заткнуть стук собственного сердца. Снова не дышу.
Бери, сколько хочешь, бери меня, но не сейчас. Дай время. Хочу сказать, но не могу.
– Я брошусь в океан, Агросс, если ты посмеешь.
Мне всегда казалось, что, ничто так не сбивает с толку, как истинная правда. Темный конечно же воспринял это как очередной фарс. Снова рассмеялся.
– Ты накормила меня сполна своим страхом, – тяжесть с тела отступила. Резко. Меня накрыло ледяным потоком и мучительным ознобом, что не позволял сдвинуться с места.
Обида глушила сполна. Боль металась по телу острыми иглами, горечь топила душу. Прижала руки к животу, словно пыталась спрятать, то единственное святое, что осталось в этом мире. Во мне. Чувствовала, как клубок теплоты внутри пытается менять согреть. Отдает частичку себя. Жалеет, успокаивает.
Он подошел и схватил меня за локоть. Заставил сесть, заставил смотреть в его порочные глаза. Стоял в человеческом обличии. Смотрел на меня такую убитую, поверженную. Насмехался.
– Я бы мог это сделать… – кивнула, проглатывая слезы вместе с комком обиды и ненависти.
– Но не сделал, – сказал сурово.
– Потому что не захотел.
Врет или нет, не знаю. Надолго ли это хладнокровие, эта безразличность к моему телу? Опять играет со мной. Убивает каждым своим вздохом, взглядом, касанием. Никогда я не была ни перед кем такой уязвленной, такой раздавленной, как сейчас, перед ним.
Натянула остатки платья, в попытках скрыть свою дрожь, свою наготу. Он сел на колено напротив меня и я коленями уперлась в его широкую грудь. Вздрогнула. Его руки скользнули вдоль бедер и достигли спины. Я подскочила, словно ошпарилась кипятком. До тошноты мне были противны его касания, его запах, глаза. Каждая черточка на лице, на теле.
??????????????????????????
– Ну что же ты? Куда делась дерзкая девочка, которая бесстрашно смотрела в мои глаза и сопротивлялась моей силе? – я молчала, продолжая глотать свой страх. Он взял мои руки и поцеловал ладони. Провел рукой по растрепанным волосам, коснулся груди. Улыбнулся, когда я вздрогнула. Играл со мной. Лучше бы уж убил. Не мучил так нас.
– Отпусти, прошу, – шептала сквозь слезы, которые он неторопливо убирал с моих щек.
– Т-шш, – начал успокаивать. Ласкать касаниями. Чувствовала его чары, которые как занозы пытались вторгнуться под кожу. Не выходит. Слишком напугана. Слишком больно.
– Я удивлен. От кого же ты понесла? От этого мальчишки? – расплылся в хищной улыбке.
– Ты все же так порочна, – радостно протянул.
Наигрался со мной, напитался страхом, испугом, ненавистью. А теперь продолжает втаптывать мою гордость в глубины Бездны. Заставляет показывать, что я никчёмная частица. Что я не достояна любви Темного Бога. Заставляет меня верить, что я всего лишь человек.
– Где Теон?
– Там где ему самое место, – смотрел неотрывно.
– Призвала его в наш дом, – сказал с нажимом.
– Делила с ним постель, пока меня не было рядом. Я обеими руками за похоть во всех ее проявлениях, но… – схватил за подбородок.
– Со мной! Ты предпочла мне мальчишку? Мог бы–убил бы тебя. Но не могу, поэтому убью ублюдка!
– Это не его ребенок! – закричала, снова проливая слезы.
– Отпусти его! Он ничего не сделал! У тебя есть я! Я сделаю все, что ты хочешь, только отпусти его, прошу! – скрываю лицо в ладони, плачу.
– И что может сделать беременная шлюха? Интересно будет посмотреть на реакцию Ваала! – рассмеялся.
– Так кого ты говоришь, еще призывала сюда? Может Кэвендиша? – сдвинул брови.
– Нет, его безумство это его маленькая жена, – с насмешкой рассуждал Темный.
– А может быть тот, кто сопровождал тебя в тот вечер на свадьбе? Тот дерзкий юнец. Но кто бы это ни был, первый умрет тот мальчишка.
– Это ребенок Ваала! Ваала!
– Лжешь! От бессмертного нельзя понести!
Его лицо вытянулось. Сперва в изумлении, потом в диком восторге он залился хохотом.
– Ну конечно! Он смертен рядом с тобой! Но возможно ли? Может, ты лжешь?
– Ты знаешь, что не лгу.
– Что ж… Ребенок от Темного, – прошипел как змея, потирая подбородок.
– Знала ли ты, о возлюбленная, Кровавого Бога, что первым жертвоприношением был младенец? А знаешь кому?
– Он не тронет ребенка!
– Не знаешь ты Темных, Таира. И ты совсем ничего не знаешь о Ваале.
Глава 38. Таира
Мне хочется борьбы, готов я с бурей биться — и в час крушенья мне ли устрашиться?