Жена для Чудовища
Шрифт:
Я указывала дорогу, хотя возникало ощущение, что Ливай знал город лучше меня. Если я ориентировалась по главным улицам, он выбирал узкие улочки, но умудрялся держаться основного направления. Безумие. Моя жизнь стала безумием, но мне это нравится!
К парку, за которым стояла та церковь, мы подъехали с другой стороны. Ливай оставил мотоцикл во дворе одного из домов слез и помог мне снять шлем. Было жалко бросать, красивый зверь.
Генерал пожал плечами:
— Если заберём, Одуванчик обидится. Он и сюда рвался, но Моника запретила.
—
— Нет.
— А как Закари? И Людвиг?
— Очнулись. Думаю, в момент, когда я убил Алану.
Звучало страшно.
— Похоже, тебе нужно многое мне рассказать.
— Тебе тоже.
— Тогда пойдём, — он протянул мне руку. — Как я понял, нам нужно пройти насквозь?
Глава 56
Мы перешли дорогу и, обогнув заборчик, вошли в парк. Первые же деревья отсекли звуки улицы, оставляя нас наедине. Ливай держал меня за руку, крепко и уверенно. Если бы я не пойми с чего решила вырваться и убежать, ничего не вышло бы.
Парк казался диким. Солнце пробивалось сквозь зелёное покрывало листьев и падало на асфальтовую дорожку золотистым кружевом. Пахло скошенной травой и сыростью, от прячущейся неподалёку реки, вдоль которой нам нужно идти, чтобы добраться до церкви.
Ливай оглядывался. Наверно по привычке высматривал тёмных, но я сильно сомневаюсь, что здесь есть кто-то опаснее сорвавшихся с поводков собак.
— Йоргес и Армандо смогут найти эту местность?
— Нет. Но у них мой телефон, — я задумалась, не зная, как объяснить. — Там что-то вроде активной карты. Показывает, где находятся они и куда нужно идти. Йоргес уже неплохо им пользуется, так что проблем быть не должно, — я поджала губы и медленно выдохнула. — Если, конечно, они смогли увернуться от полиции.
Ливай снова оглянулся, туда, где мы оставили его мотоцикл. Интересно, что с ним будет? Увезёт самый смелый?
— Как хорошо местные стражники исполняют обязанности? У нас для ареста опасного преступника выйдет не более пяти человек. Когда мы уезжали, я заметил троих.
— Когда как, — я тоже оглянулась. Сирен не слышно. — Но раз мы с тобой ещё на свободе, может пронесёт?
Ливай мотнул головой.
— Нужно было дать ту активную карту мне. Я бы отвлёк стражников, а вы бы поехали вместе. И вернулись, если бы дела стали совсем плохи.
— Ну уж нет. Ещё раз рисковать тобой я не могу. И вообще, давай решать проблемы по мере появления? У Олега был пистолет, которым он размахивал посреди улицы и при ребёнке. Думаю, наших защитников в первую очередь заинтересует это. Единственное, что может помешать — отсутствие паспорта у Армандо.
— Мне нравится, что я оставил сына без защиты, — Ливай поджал губы. — Он может за себя постоять, но боевого опыта нет.
— Мне тоже не нравится. Но, знаешь, пока мы жили здесь, они оба показали себя вполне самостоятельными. Я даже отправляла Йоргеса в магазин одного, он умница, быстро схватывает. Наш сын, — невольно улыбнулась, приятно звучит, — вёл себя очень по-взрослому. Не пытался бороться с этим миром, а осваивал его. Принимал, что может остаться здесь навсегда и набирался опыта. Не знаю, естественно ли это для стражей.
— Нас учат в том числе и верить в свой отряд, — Ливай задумчиво посмотрел в небо. — Ждать сложнее, чем действовать, как оказалось. Но оставить тебя, подвергнуть опасности, я не могу. Только и остаётся, — верить в них. Тяжело. Даже мучительно. Идти на возможную смерть и то, проще.
— Поэтому я и стараюсь. Верить, — я сжала его руку. — Знал бы ты, как я злилась. Эти дни как в тумане прошли. Гадали, жив ли ты или уже… Даже если Армандо и Йоргеса схватит полиция, я свяжусь с Игорем и отдам ему квартиру, которую он так жаждет. Они заберут заявления и ребят отпустят. Всё решаемо. Но когда ты остаёшься один на один с чудовищами, которые прикидывались нашими друзьями, — это совсем другое.
Мы достаточно далеко ушли, но, возможно, мне только казалось, что где-то со стороны оставшегося мотоцикла воют сирены. Нужно спешить, но я, не выдержав, обогнала Ливая и обняла его. Беременность сделала меня сентиментальной.
— Я соскучилась, — протянула я, уткнувшись ему в грудь.
Он обнял меня. Как же нежно. Даже с опаской. Погладил по волосам, неуловимо покачал, успокаивая и закрывая от всего мира. Снова захотелось плакать. Побыть маленькой девочкой, которой больше ничего не угрожает.
— Прости, что заставил нервничать, там было очень опасно. Вам всем и … — он обнял меня теснее и коснулся живота пальцами, — малышу. Свет, меня трясёт. Никогда не думал, что можно испытывать страх и абсолютное счастье одновременно.
— Я тоже в шоке. Мы же… я смутилась. — Шанс был маленьким. Не думала, что получится. Он ещё совсем крошка. Только вчера узнали, — я посмеялась, вспомнив обстоятельства. — Мы смогли, родной. И дальше всё хорошо будет. С тобой не страшно. Только волнительно.
— Не думал, что мне выпадет шанс стать отцом, — Ливай погладил меня по плечам. — Даже представить не могу, что нужно делать. Какие-то тактики, особые приёмы и условия для нормального взросления.
— Эй, спокойно, — я рассмеялась. — Воспитывать детей непросто, но не воспринимай как военные действия. Будем учиться. Вместе, да?
— Я помню лишь, утверждение мамы, что хорошего воина вскармливают материнским молоком, а вместо «нудных колыбельных» нужны песни о грядущих битвах.
— Будешь петь?
— Что? Я? — удивление Ливая было настолько искренним, что я даже посмеялась. — Я думал, ты любишь нашего ребёнка и не станешь его пытать.
— Почему? У тебя красивый голос, — я притянула его ближе и поцеловала. — Такой… м-м-м… низкий, мужественный. Сказала бы сексуальный, но мы обсуждаем колыбельные для ребёнка, поэтому это слово не подходит.
Ливай ответил на поцелуй. Горячие пальцы путались в волосах, мягко массируя затылок и заставляя голову кружиться. Прервавшись, кон коснулся моего лба своим и шепнул: