Жена для генерального

Коваленко Мария Сергеевна

Словно специально добивался такого эффекта, Марат ничем не помогал. Уложив дочку в люльку на заднем сиденье машины, он набросил на мои плечи свое пальто и заставил задержаться на улице.

– Ты как, маленькая?

Я полдня не знала, как вдохнуть, как выдохнуть. Нож с вилкой постоянно путала. Этот аферист еще спрашивал, как я.

– Абашев, ты, когда в следующий раз жениться решишь, предупреждай свою избранницу заранее. Так? Двадцать первый век на дворе. Вначале предложение, потом благословение. Не путай больше!

В пальто было тепло, но у

меня начали стучать зубы. Ума не приложу, как смогла произнести фразу до конца не запнувшись.

 – Да я больше и не собираюсь. Меня ты вполне устраиваешь.

Гад растянул губы в улыбке. Красивый! Глаз не отвести. И такой же хитрый.

– Ничего не знаю. Меня замуж пока никто не звал. – Обхватила себя руками. – Хотя нет! Илья предлагал вместе жить. Но твоя охрана его так и не вернула.

– Я этого докторишку теперь до конца жизни не забуду.

Чудовище протянуло свои загребущие руки и прижало меня к себе. Это были не самые удобные объятия. В бедро упиралось что-то твердое. Смотреть на раздетого Абашева в такую холодину было физически больно. А из окна на третьем этаже за нами наблюдали сразу три пары глаз.

– Так ты меня всерьез замуж позвать хотел? – Я откашлялась. – Или родню успокаивал? Про пробирку, кстати, никто и вопроса не задал. Ловко ты!

– А ты не чувствуешь, чего я хотел? – Хитрая улыбка стала еще коварнее.

– Если ты о своем... кхм, достоинстве, то я не собираюсь заниматься с тобой сексом на глазах у всей своей семьи.

Словно произнесла что-то смешное, Марат запрокинул голову и громко рассмеялся. Ничто его не смущало. Даже то, что из-за этого смеха на третьем этаже распахнулось окно, а у меня загорелись обе щеки.

– Достоинство... А-а!.. – Смахнув слезы с уголков глаз, он звонко поцеловал меня в лоб. – Маленькая, ты прелесть! Только пощупай лучше, основательнее.

Для надежности он сам взял мою руку и направил к своему бедру. Ладонь привычно скользнула к паху. Убедилась, что там все спокойно и тепло. И лишь потом, словно могла попасть в капкан, двинулась чуть правее – к карману пальто.

– Давай, ты близко, – шепотом поддержал Марат.

– А может, не нужно?..

Под пальцами оказалась коробочка. Небольшая, бархатная и приятная на ощупь.

– Я не заставляю, маленькая, выходить за меня замуж прямо сейчас. Готов дожидаться, сколько пожелаешь нужным. Но очень хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Это... Это предложение?..

Я так долго ждала подобной фразы от Роберта, потом фантазировала, как ее произносит Марат, что сейчас совсем растерялась.

– Могу опуститься на колено и повторить.

Он даже больше не смеялся. Стоял весь такой шикарный, в белой рубашке, идеальных брюках, дорогих туфлях, на нашей грязной площадке под домом и пугал меня своими обещаниями.

– Только посмей! Местную грязь ни одна прачечная потом не выведет.

Я резко достала из кармана футляр и, пока мое семейство не побежало за театральными биноклями, раскрыла его.

– Я не тороплю тебя. – Марат не стал ждать, когда я насмотрюсь на кольцо. Сам взял его, надел на мой безымянный палец и опалил поцелуем руку. – Можем устроить скромную свадьбу хоть завтра. Ты, я, Саша и кто пожелаешь. Можем закатить пир на весь Питер, когда Герасимов сядет и весь бардак с расследованием уляжется. Только скажи «да».

За этот день я так привыкла к тому, что Марат всем руководит, знает ответы наперед и ловко манипулирует моими близкими, что сейчас не узнавала его. Это был какой-то другой Марат. Будто я могла ответить «нет», он напряженно всматривался в мое лицо, а на высоких, словно вылепленных величайшим скульптором скулах играли желваки.

– И только смерть разлучит нас? – с нервным смешком вырвалось у меня.

– У нее не получится. – Марат облегченно выдохнул. – Она уже пыталась.

_____________

* Имеется в виду кинофильм «Белые росы».

Глава 21. Под откос

Марат.

Пожалуй, про серпентарий бабка не солгала. Родители Аглаи мало походили на людей, готовых считать минуты до приезда любимой дочки и внучки. Скорее, они были похожи на коммуну, в которой у каждого свои смыслы жизни, и только общая крыша заставляла считаться с чужим мнением.

В гробу я видел такую родню. Кроме бабки! Но договариваться с такими умел. Это был самый удобный сорт людей для переговоров. Следовало только включить цинизм на максимум, дать понять, какая сумма денег водится у меня за душой, и обрисовать четкие требования: никакой головомойки, полное одобрение и приятные бонусы благодаря выгодному родству.

Мне даже не пришлось никого подкупать.

Единственный адекватный человек в семье – бабка – перешла на мою сторону еще до разъяснительной беседы в спальне. Отец впечатлился деньгами, связями и обещанием купать дочь и внучку в бриллиантах. Мать... что сработало с ней, я так и не понял до конца.

Больше всего она напоминала человека, который жутко соскучился, но за много лет так и не научился показывать свои эмоции.

Половину встречи мать порхала вокруг меня, пытаясь накормить до шарообразного состояния. Расхваливала дочь, словно я не знал, какой джекпот сорвал с моей мышкой. А другую половину встречи, пряча слезы, играла с Сашей.

Для человека, который целый год не видел своего ребенка и не проявлял интереса к внучке, – это было очень странно. Вопрос: «Как Аглая смогла вырасти в этой семье и не заработать серьезный диагноз?» напрашивался сам собой.

Но сегодня мне не было дела ни до ее близких и ни до кого вообще. После недавнего разговора со Штерном мысль о женитьбе не давала есть и спать. Лишь надев кольцо на палец моей мышки, я почувствовал, как адское напряжение отпускает.

Словно ветром сдуло, и вместе с этим облегчением пришло желание... даже потребность послать весь земной шарик к черту. Чтобы никаких больше танцев перед родней. Никакого контроля. Лишь я и две моих девочки.