Жена дракона
Шрифт:
– Привет, дракон. Как поживаешь?
Раэм не счел, что вопрос требует ответа, и только тяжко вздохнул.
– Тебе что-то нужно от меня, Кавиану?
– стараясь выглядеть спокойным спросил Раэм.
– Мне?
– невинно пожал широченными плечами Темный бог.
– Вовсе нет. Думаю, как раз наоборот. Это тебе могла бы пригодиться моя информация.
Сегодня Кавиану был ейеба облачен в белую рубаху с красивой вышивкой вдоль высокого ворота, похожую на праздничные одеяния лесных жителей.
– Моя жена со мной. Что еще мне может быть от тебя нужно?
– безразлично
– Ты так в этом уверен?
– вальяжно потянулся Кавиану.
– Еще бы. Моя жена со мной, и у нас впервые кажется все налаживается. Скоро я выполню то, что тебе обещал, ты уберешься из нашей жизни, и мы вернемся в мой замок и начнем все заново. Все прекрасно, Кавиану.
– Ах, ну раз так, то я думаю, что совершенно не имеет значения, что твоя дорогая женушка прямо сейчас подходит ко входу в Запретные пещеры, - скучающим тоном сказал Кавиану, и вдруг, оказавшись лицом к лицу с Раэмом, прорычал ему в лицо: - Куда, кстати, я тебе велел её ни за что не подпускать! И совсем не важно, что тупой мактикор ведет её прямо в ловушку, расставленную его же сородичами.
– Что?!!
– дернулся Раэм.
– А что? Тебя удивляет, что твоя прекрасная жена предпочла уединенную прогулку в компании полного сил самца мантикора сидению у ложа ослабевшего, как дитя, никчемного дракона? Ну, знаешь ли, дракон, такова жизнь. Женщины всегда предпочитают сильных и здоровых, не слабаков.
– Не все такие!
– рявкнул Раэм.
– Это она тебе сама сказала? Успокоила, чтобы быстрее заснул? Ну, да, а сама в это время побежала за мантикором, едва он пальцем поманил. Хотя и правильно, она ведь молодая и страстная драконница, и у неё есть потребности. А ты явно не спешишь утомлять свою жену плотской любовью. Что, ослаб, дракон? Тогда не гневайся, если милая горячая женушка пошла искать удовольствий на стороне.
– Заткнись, Кавиану!
– прорычал Раэм, держась на остатках разума, понимая, что жестокий бог опять нарочно его провоцирует...
– А знаешь, что я думаю? Может, мне после освобождения уединиться с ней на недельку и показать твоей жене, что такое настоящая страсть? Сможешь ли ты хоть раз поднять её после этого к звездам, как бы ни старался?
– Кавиану похотливо облизнулся.
Раэм рванулся на Кавиану, заранее зная, что выпад обречен, но ярость требовала выхода. Кавиану вытянул руку, и Раэма опять скрутила судорога ослепляющей боли, швырнув наземь.
Раэм хрипел, задыхаясь от вскипающей в легких крови.
– Что, дракон, больно?
– губы Темного бога растянулись в мерзкую улыбочку.
– А как тебе будет больно знать, что каждую ночь, когда ты будешь ласкать её тело, она будет закрывать глаза и грезить обо мне? Когда ты будешь входить в неё, она будет мечтать, чтобы это был я.
– Ты не посмеешшшь!
– зашипел сквозь крошащиеся зубы Раэм.
– А что меня остановит?
– Кариба!
– выдохнул одуревший от боли Раэм.
Кавиану опустил руку, и боль схлынула, оставляя Раэма лежащим в позе эмбриона на полу.
– Думаешь, твоя жена не захочет меня? Не захочет любви Темного бога, предпочтя мне какого-то драконишку?
– Уверен, - прохрипел Раэм.
Кавиану хмыкнул и, казалось, опять быстро потерял интерес к теме разговора.
– Поживем - узнаем, дракон. А сейчас немедленно просыпайся и отправляйся спасать свою непутевую жену. И забирай её из Запретных земель, пока я еще, и вправду, добр к тебе.
И бог исчез.
Раэм вынырнул из сна и ошалело огляделся. Близ костра спала та самая девчонка-котёнок. Перед огнем, чутко прислушиваясь, сидел один мантикор и смотрел прямо на него. Больше никого не было. Забыв о слабости, Раэм вскочил и с рыком пошел на мантикора. Тот мгновенно стал трансформироваться в животную форму.
– Это тебе не поможет, убогий, - прорычал Раэм.
– Единственное, что спасет твою жизнь - это быстрый ответ. Где. Моя. Жена?
– Тишшшше, дракон, - прошипел обратившийся мантикор, отступая.
– Она ссс Ари пошшшла к Запретным пещщщщерам!
– Зачем?
– Они хотят осссвободить мой народ. Есссли у них получитсссся, мы ссстанем ссссвободны!
– Какое дело моей жене до вашей свободы?
– ярился Раэм.
– Она добра!
Раэм застонал в отчаянии. Да что же это такое! Ну почему его жена добра ко всем, кроме него? Почему готова рисковать собой, неужели не знает, что без нее его жизнь закончена! Ну за что она так жестока с ним? Невыносимая! Жестокая! Любимая!
Дракон рванулся наружу, и Раэм, оборачиваясь, смел со своего пути пытавшегося что-то возразить мантикора. Поднявшись в воздух, дракон уловил след запаха Карибы и её явно желающего безвременно сдохнуть спутника. Мощная грудь завибрировала в глухом рыке- обещании смерти глупому самцу.
Уже на подлете к пещерам он почуял страх в запахе своей пары. Кровь дракона вскипела, и огромные крылья понесли его еще быстрее. Ярость дракона стала безмерной, когда он увидел хрупкую фигурку Карибы, прижатую спина к спине с большим рыжим мантикором, в кольце из явно враждебных его сородичей. Он обрушился на них, как гнев Светлых богов, круша и давя всех, до кого смог дотянуться. В мгновение ока все было окончено. Те, кто не умер на месте, обратились в бегство. Клокоча от гнева, дракон обратил свой горящий взор на одиноко стоящую Карибу. Она смотрела прямо на него. Дракон бесился, не желая уступать место человеку. Он еще не утолил свою жажду крови, вызванную страхом за свою пару. Но Раэм принудил дракона к подчинению. И вскоре перед Карибой стоял не менее разъяренный обнаженный мужчина. Только его злость была обращена на неё.
– Карррриба!
– прорычал Раэм, надвигаясь на неё.
– Ты меня бросила!
– Это не так, Раэм!
– подняла жена руку, пытаясь коснуться его лица.
Но Раэм злобно дернул головой, не желая давать ей такое преимущество над собой.
– Едва я уснул, ты убежала с этим мерзким мантикором! Что, решила, что я настолько слаб, что можно сбросить меня со счетов? Думаешь найти удовольствие в его объятьях?
– гнев не унимался, больно опаляя внутренности Раэма.
– Что за чушь? Думаешь, я ушла искать любовных утех?
– возмутилась Кариба.