Жена двух мужей
Шрифт:
Окунувшись в работу, я даже не смотрел на сообщения от банка. Что тратила Лори, меня уже не интересовало. Я пополнил ей счет обещанными подъемными и сообщил, что больше поступлений не будет. Хочет – пусть все спустит на бутики, подумает здраво – начнет экономить. Съехав в гостиницу, я ясно дал понять, что тверд в своем решении дать ей отставку.
Расходы Алены меня тоже не волновали. Я ей сказал, сколько примерно в ее распоряжении денег, поэтому был уверен, что она будет благоразумна. Но когда открыл смс-ки, чуть не потерял дар речи.
Алена за неделю умудрилась потратить всего лишь тысячу с хвостиком! Мое богатое воображение
Перекинув на зама недоделки, я рванул на Новую Ригу, прокручивая в голове всякие ужасы.
Заскочив в дом, как полоумный, чуть не осел на пол от облегчения - на звук урчащего мотора и хлопнувшей двери выбежала в холл Алена. Без синих кругов под глазами, не осунувшаяся и не падающая с ног от голода.
– Бон жур, Сава. Са ва'?
Глава 19
Ну чего я летел, будто за мной самые быстрые представители преисподней гнались?! Ну не дурочка ж она, чтоб с голоду умереть? Напридумывал себе…
Такая милая, домашняя, с недогрызенным яблоком в руке… Снова на душе так защемило, что не продохнуть. Алена совсем как девчонка. Краснота на лице прошла – очевидно, благодаря израильскому чудо- крему. Остались отдельные небольшие шелушащиеся пятнышки, которые ее совсем не портили. Легкомысленный хвостик на затылке. Изящная фигурка, которую не могла скрыть даже свободная футболка. Наоборот, она подчеркивала ее хрупкость и утонченность. И самое главное – изменился взгляд. Ушла затравленность, загнанность и появился какой-то неуловимый оттенок спокойного понимания ситуации, словно она перестала чувствовать свою вину перед всеми. И передо мной в том числе. Эта мысль противно царапнула когтистой лапой застарелой боли, но от ласковых солнечных зайчиков, отражавшихся в ее глазах, она растворилась и ушла.
Прокашлявшись, я улыбнулся в ответ.
– Алена, поправь меня, если я ошибаюсь. Я поставил задачу учить французский?!
– Си, месье Строгов!
– Ну что такое «Си», «бонжур» и «месье», я, положим, знаю. Но что это еще за китайские примочки?
Округлая бровь Алены еще больше выгнулась в удивлении.
– Это в китайском одно и то же слово несколько раз может кардинально менять значение в зависимости от интонации. А ты мое имя на разные лады произносишь.
Алена рассмеялась так искренне и заразительно, что я на миг засомневался в наличии у нее «прицепа» из кровососов и нескольких лет рабского сущестоввания за плечами.
– Сава – это ты! А Са ва' ? – это вопрос. «Как дела?» или «Все в порядке?» и ударение на последний слог.
– Успехи, я смотрю, уже есть. Так, глядишь, ты у меня не только для бытового общения язык выучишь, но и личным переводчиком сможешь стать.
И едва не укусил себя за язык – душа и так рвется на части, а тут еще не думая, подкинул себе вариант, как, не нарушая данной себе клятвы, оставить Алену дольше, чем на полгода. И чтоб замять этот момент, быстренько переключился на то, ради чего приехал. Ну или это официальная версия.
– Алена, ну-ка угадай, зачем я приехал?
– Наверно, что-то нужно, - осторожно протянула она.
– Браво, Шерлок! Изумительная догадка! – меня опять сносит в легкомысленное подтрунивание, от которого с души сваливаются пудовые гири. Ощущение, что я по-настоящему дома, где меня ждут и мне рады, захлестнуло, смяло, и как мощная волна, просто дезориентировало. Я только ступил на порог и уже понял, чего не хватало здесь. Именно ее, той, которую я не смог забыть и которую не могу здесь оставить.
– Ты как умудрилась потратить тысячу рублей? Я примчался, потому что испугался. Я подумал, что ты тут решила голодом себя уморить. Я же тебе карточку дал не для того, чтоб ты на нее любовалась, а чтоб привыкала к нормальной жизни. Ален, ну правда! Соберу партнеров на шашлык, а ты будешь вздрагивать от вида дорогих продуктов. Почему ты вдруг решила голодать?
– Я не голодала. Здесь есть крупы. Утром я овсянку варила. Плюс печеньки испекла к кофе. На обед гречка или рис. Я курочку купила и разделила ее на несколько частей. Яблоки, кефир. Мне неудобно было тратить твои деньги, ведь я еще ничем не отработала.
– А печеньки есть? – я, как ребенок, радовался, до нетерпеливого топота ножками, домашней еде. Приготовленной своими руками и хранящую их заботливое тепло. Лори так и не научилась готовить, сколько я ни просил. Случайно увидев в мусорке чек за доставку, я перестал питать иллюзии, но честно говорил, что вкусно.
Алена как –то смущенно, по-детски улыбнулась.
– Есть. Только постные. Кофе сварить?
– Угу.
Бросив на диван сумку, я сам привалился к спинке и закрыл глаза. Ощущение «Я дома» вползало под кожу, порабощало, как наркотик, словно мощная заглушка, оно нейтрализовало все доводы разума. Я дома. На кухне моя женщина готовит мне кофе. Чертов слабак. Ругаю себя, но даю поблажку. Разрешаю себе насладиться моментом.
– Сава …, - осторожный голос Алены выдернул меня из сладких грез. – Твой кофе и печеньки.
– А ты? Не составишь мне компанию?
– Я?
– Нет, Папа Римский! Разве тут еще кто-то есть?
– Никого.
– А кстати, я забыл спросить, как ты, освоилась? Не боишься спать одна?
– Ты знаешь, я нашла себе кучу занятий. Научилась пользоваться косилкой – заметил, газоны постригла? Правда, кое-где проплешины получились. Но, думаю, отрастет. Зато мышцы накачала получше, чем в зале. Шторы перестирала. Убралась в котельной, разложила по полкам все, что нашла. В общем, из обезьяны труд сделал человека, а из меня «небояшку спать одна», потому что падала на кровать без сил. Плюс два часа занятий с месье Гренье. И еще по дому развесила стикеры с французскими словами. А на ночь слушала диалоги и засыпала, как младенец.
Интересно, сколько еще Алена будет меня удивлять?! Надо ж додуматься – косить газоны!
– Ален, я, конечно, не могу тебе запретить заниматься хозяйством, но предпочел бы, чтоб ты больше занималась собой. Понимаешь, мне нужна жена, соответствующая стандартам высшего общества, а не домработница. Ну представь, придут ко мне гости, а ты в фартуке , вся в муке, пот на лбу. К тому же от работы портятся руки. А они как раз лакмусовая бумажка, показатель ухоженности.
Я взял руку Алены, и снова остро-сладкий спазм закрутился в области паха. До одури захотелось перевернуть ладошку вверх и поцеловать, заставляя ее лавандовые глаза распахнуться от изумления. Но я, сцепив зубы, позволил только посмотреть на ее пальчики. Черт знает, что она со мной творит! От вида ее аккуратно обстриженных, как у девочки, ноготков пересохло горло. Желание защитить, обнять, прижать к себе срывало тормоза. И чтоб не дать волю своим «хотелкам», я поспешно отхлебнул кофе.