Жена фаворита королевы. Посмешище двора
Шрифт:
— Добрый день, баронесса фон Розен.
— Добрый день, — ответила я и запнулась на слове день. Может и правда, Аннабель возвращается.
Давно пора, задержалась я тут, мне своих неприятностей хватает, а решать проблемы ненормальной девицы не входит в мои планы.
— Мне господин Бишоп всё рассказал. Повернитесь спиной, я осмотрю вашу голову. Послушаю лёгкие, дыхание, есть ли хрипы. Зрение, слух не ухудшились?
— Кажется, нет. Ай! — он сразу нашёл гематому на затылке. Потом осмотрел
Но стоило врачу попросить меня открыть грудь, как Ричард сбежал.
— Вы переохладились, но дыхание стабильное, однако хрип я слышу. Удар головой серьёзный, скорее всего, гематома так на вас подействовала, не хочу затруднять долгими рассуждениями. Оставлю настойку для приёма вовнутрь, пять капель в горячий напиток. Мазью натирать перед сном грудь от кашля, и порошок от головной боли, не злоупотребляйте им. Лучше на ночь и не более того.
— Я вас поняла, а эти синяки на шее, они же похожи на удушающие? — спрашиваю врача шёпотом.
— А вы, госпожа, вообще ничего не помните? — Рихтер тоже наклонился ниже и спросил шёпотом, чтобы даже Волк не услышал.
— Абсолютно! Память начинается только с момента, как няня меня начала раздевать. Даже не знаю, кто и как меня вытаскивал.
— Я сейчас разговаривал со старой женщиной, и вот какой интересный факт она мне сообщила.
Рихтер взял мою руку и прослушал пульс, словно проверил, живая ли я на самом деле или он тянет время, начинаю нервничать.
— Так, что она сказала? — повышаю голос от нетерпения.
— Что в дом принесли вас мёртвую, сердце не билось, а потом вы вдруг вздрогнули и застонали, но совершенно точно, по её мнению, вы уже успели окоченеть. За трое-то суток нахождения в холодной яме.
Мои глаза полезли на лоб от страха и ужаса. Если эти сплетни доползут до дворца, то инквизитор вернётся по мою душу.
— Господин Рихтер, думаю, что у меня была кома. Летаргический сон, как там это состояние называют. А эти простые люди не разобрались и испугались. Разве может ожить мертвец?
Начинаю лепетать, испуганно хлопая ресницами.
— Не может! Но я бы хотел вас ещё раз увидеть, через неделю.
— Это вряд ли, у меня через неделю не будет средств на врача. Спасибо большое, буду признательна, если вы напишете, что я нормальная, не ведьма, и не умерла.
— Не беспокойтесь. Моё заключение оправдает вас в глазах общественности. Так и напишем, кома, потеря памяти вследствие падения и удара головой. После переохлаждения воспаление дыхательного горла и лёгких. Всего хорошего, удачи!
Проговорил и, не дожидаясь от меня ответа, вышел. А я осталась гадать, поверил он
Через полчаса я услышала, что от замка отъехала карета. Но Бишоп остался, проводил врача, забрал у него «справку», что я вменяемая, живая и вернулся в мои покои.
— Аннабель! Вы спите?
— Нет, я страдаю! Всё складывается наихудшим образом, — мой стон заставил Ричарда улыбнуться.
— После визита Рихтера вас не должны беспокоить. Однако, что меня удивляет в этом послании, это новость о помолвке нашего герцога и королевы. Это как снег на голову посреди лета.
— Так это наш герцог, я и забыла его имя! А расстроилась только из-за того, что меня выселяют.
— Но такой приказ может отдать только сам Эдуард фон Рэндорфф, но мне об этом он не сообщал, даже намёка не было.
— Об этом упоминал Фредерик, что письмо герцог отправил секретарю Её Величества. Но почему не вам? — вновь перечитываю послание.
— Это очередные нападки королевы. Она хочет вас выкинуть из замка до возвращения герцога.
— Да зачем ей это надо? Она же получила все: Фредди, Эдуарда, как его …дорфа, корона, власть, красота и богатство, чего ей ещё надо? Мою голову на подносе? — мой голос срывается на хрип, самое время пить настойку, желательно с коньяком. Но я укрываюсь теплее, слёзы текут из глаз. Ненавижу несправедливость.
— Видите ли! Был как-то неприятный инцидент, с которого всё началось, я знаю только в общих словах.
Он проговорил это смущаясь, похоже, что о давнем событии не принято говорить.
— Ой, Бишоп, не томите!
— Два, кажется, года два назад на зимнем балу кто-то придумал шарады, и мужчинам предложили отдать за поцелуй молоденьких девиц некую сумму на благотворительность, так сказать! — Ричард снова смешно замялся, не зная, как продолжить. Понимаю, что в его понимании это событие выглядит непотребно, поцелуи не продаются, женщины из высшего общества не торгуют собой, даже ради благотворительности. Пауза затянулась…
— И-и-и-и-и-и? — начинаю сердиться я, потому что дышать трудно, и сердце в груди на разрыв колотит.
— Наш герцог предложил сто кронсов, другой барон двести, и так дошли до пяти тысяч! За ваш поцелуй, наш герцог отдал цену богатой кареты и пары лошадей. А за поцелуй королевы кто-то заплатил всего двести кронсов!
— А-м, ам-м! — проскулила я и попыталась вдохнуть, но не смогла, из глаз слёзы, из горла хриплый кашель, руки трясутся. А ведь кто-то говорил, что мы с герцогом ненавидим друг друга?