Жена лучшего друга
Шрифт:
— Правда? — Рита поворачивается ко мне, в её глазах блестят слёзы, а на губах играет улыбка до ушей.
— Правда, — смягчаюсь я.
Ну, в конце концов, порадую девчонку, что тут такого.
— А когда мы пойдём?
— Завтра, Рита, сегодня у меня осталось ещё несколько дел, а завтра… я приеду за тобой. В универ не иди, хорошо?
— Да, конечно, — Рита снова бросается ко мне с объятиями и произносит: — Спасибо!
Ну вот! Сделал ещё одно доброе дело, благо, пока есть на это деньги.
К вечеру я немного успокоился, поехал к Игорю, но его дома не
— О, ты смотри, — развязно, еле переплетая язык, произнёс Лёша, — а что это ты зашёл, как к себе домой.
— У тебя открыто.
— Да? — удивлённо говорит он. — Ну и что? Я же не разрешил тебе зайти.
М-да, и этот человек всего пару недель назад был моим другом. Поразительно!
— Я пришёл не к тебе, — «успокоил» я Лёшу.
— Да? Но ты же у меня дома.
— Лёша, прекрати. Игорь, — обратился я к человеку, которого уже и не знаю, кем считать.
Игорь поднял на меня осоловевший взгляд, отводя глаза и тушуясь.
— Да? — как-то неуверенно и робко сказал он. Ну, как десятиклашка на линейке, честное слово.
Хотел поговорить с ним на счёт Лены и Риты, но… разговаривать сейчас особо не с кем. Решил, что сделаю это завтра, когда он протрезвеет, если, конечно, завтра этот момент наступит.
— Ты работать будешь? — спрашиваю, чтобы просто так не уходить.
— Конечно, — уверенно заявляет он, — я только сегодня, — кидает мимолётный взгляд на бутылку.
— Хорошо.
В то, что он только сегодня верится слабо, но оставаться здесь больше не было необходимости. Я поехал к Вике, но дома её не оказалось. Прождал в машине больше двух часов, поднялся снова — мало ли, может к соседке ходила, но нет… её действительно не было дома. Когда стрелка часов перевалила десять, я начал нервничать не по-детски. Писал сообщения и звонил, но она не брала трубку. Когда же, наконец, взяла, и я таки услышал её голос, а не каких-то похитителей, успокоился. Понимал, что паранойя, но всё же.
Сразу же поехал к ней. Успокоился, только когда прижал её к себе. Наверное, вот так понимают, что не отпустят. И я понял. Моя. Я её не отдам. В жизни так не нервничал, даже в детстве, когда накурился травки, а отец орал на меня. Тогда я, наверное, понимал масштаб катастрофы, но было не страшно, а сейчас…
Мне казалось, что если не отвечают и не пишут — что-то случилось. И главное, девушки часто вот так динамят, но Вика… она не просто девушка. Она моя…
Я действительно не собирался её отпускать и не дал бы ей уйти. Видел, как она на меня реагирует, как радуется, когда я рядом. Даже если прямым текстом скажет, что я ей не нужен — не поверю. Язык тела, жесты, взгляд… всё это не может обманывать. Рядом с Викой я чувствовал счастье. Что там говорил отец? Не влюбился ли я? Возможно. Я не был уверен, но как только представил, что с ней что-то могло случиться…
Если это любовь, то да — я её люблю.
Глава 15
Я приняла его решение, хотя это и было сложно. Впустить в свою жизнь мужчину, почти на пять
Нелегко, но и противиться не было сил. Я хотела, чтобы он был рядом. Пусть не навсегда. Я даже пойму, если завтра он встретит молоденькую Риту или Дашу, и уйдёт от меня, но… это будет завтра. Сегодня он мой. Вспомнила последние, сказанные им, слова, когда мы сидели на кухне и молча уплетали макароны и салат:
— Я буду приезжать к тебе каждый вечер, оставаться на ночь, готовить ужин, покупать круассаны и делать кофе по утрам. Что ещё? — на мгновение он отвлёкся от поглощения салата, а затем выдал: — Буду трахать тебя так, что ты будешь просить ещё и ещё, — хрипловатым голосом закончил, возвращаясь к еде.
Всё было именно так. Артур приезжал каждый вечер, забирал меня с работы. Когда я задерживалась, готовил ужин, но неизменно заезжал за мной, не позволяя идти домой одной и даже вызывать такси. Проблема с машинами так и осталась, но Артур не нервничал, относясь к этому с пониманием. Всегда приезжал сам, бережно усаживал меня на переднее сиденье, укрывал пледом и успокаивал. Я не боялась. С ним — куда угодно!
Через две недели встал вопрос о переезде к нему, но я напрочь отказалась. На это я не готова. Переезд — это серьёзно. Это уже что-то большее, чем секс и проведение ночей вместе. Отказалась и от съёма квартиры побольше. Да, однушка была маленькой, но мы помещались, да и потом… я должна быть уверена, что в дальнейшем потяну аренду.
Артур просил, но не настаивал. Не ставил ультиматумов, не говорил, что вот надо так, а не так. Он часто оставался у меня на ночь, хотя… как часто… всегда. За две недели не было и дня, чтобы он ночевал в своей квартире. У меня появилась его одежда, дополнительная зубная щётка, носки трусы, рубашки — всё это висело в шкафу, а я… я радовалась. Знала, что наши отношения, вероятно, обречены на провал, но… мне было таааакк хорошо.
Мою довольную и счастливую моську заметила и Аня, сказав, что отношения с Артуром явно идут на пользу. Я и сама это видела. Похудела, подтянула кожу благодаря тренажёрам, стала краситься и выглядеть на двадцать пять максимум. Артур многое рассказывал о своей жизни: об отце, о матери, об их дружбе с Лёшей. С последним, кстати, мы таки поговорили.
Ничего нового. Я — сука и стерва, променявшая его на какого-то хахаля, а он — бедный и несчастный, страдающий по мне лебедь. Это нормально. Я привыкла. Артур намеревался поговорить с ним, рассказать о наших отношениях, но я попросила отсрочки. Не хотелось портить то, что у нас успело завязаться. Те хрупкие отношения не хотелось разбивать бытовухой. Ещё чуть-чуть, ещё немного, я хотела его себе как можно дольше и старалась ограждать от истерик, скандалов, сцен ревности.
Я уже потеряла себя. Существовал только он… его руки… его губы… его тело и голос… сексуальный, страстный, хриплый…
Стала зависимой от него… от секса… от его потемневшего взгляда… от власти, которую он имел надо мной…
Вспоминаю, как он тянулся к моим губам, как легко касался их, заставляя всё внутри гореть в предвкушении. Он только целовал и трогал мою кожу, а я уже плавилась, как пластмасса под открытым солнцем. От его напора у меня кружилась голова, и я всё реже отдавала себе отчёт в том, что происходит. Всё чаще случалось так, как того желает он.