Жена, любовница, подруга...
Шрифт:
В майские праздники фирма «Календари» отмечала свое десятилетие. Руководство сняло несколько домиков на одной из турбаз Карельского перешейка. Сотрудники приехали на автобусе в середине дня. И хотя по ночам еще держались заморозки, за городом ощущалось дыхание весны. На влажных проталинах серебрились подснежники, слышался посвист птиц, порхающих по еще голым веткам. И люди, выехавшие на природу, заражались этим настроением и тоже чуть ли не чирикали.
Мужчины возились с углями для шашлыков, а женщины расставляли на широком пне одноразовые стаканчики, без конца пересчитывая гостей. Пряный запах жаренного на костре мяса закручивал кишки проголодавшегося народа. Сослуживцы усаживались вокруг мангала на длинные, узкие скамейки, сколоченные прямоугольником. Пошли веселые тосты во славу руководителей и сотрудников, работающих со дня основания. Оделили дифирамбами и Ларису, лучшего корректора фирмы.
А Тим проявил себя с неожиданной стороны. Оказалось, он умеет исполнить на гитаре несколько аккордов и экспромтом сочиняет куплеты – выросший в семье писателя и музыкантши, он обладал воображением. Ларисе показалось, что слова, найденные Тимом для нее, отличались особенным смыслом. В посвященном ей четверостишии он называл корректора «ларчиком с золотом букв».
У костра засиделись допоздна, лишь к ночи тесный кружок сотрудников начал редеть. То одна, то другая пара, поднявшись со скамьи, оставляла общество. Лариса поймала взгляд Тима и тоже повела глазами в сторону леса.
Дорожки, петляющие между домиками турбазы, уже слегка подсохли, но фонари на территории не включались, поскольку сезон официально еще не начался. И Ларису устраивала эта темнота: она скрывала ее лицо – не слишком юное и не слишком гладкое. Тим держал ее ладонь в своей руке, а руки у нее были ухоженны и нежны. Занимаясь хозяйственными делами, Лариса всегда надевала резиновые перчатки.
Луна роняла тусклый свет на асфальтированные дорожки, так что гуляющие избежали участи невзначай провалиться в весеннее болотце, подступающее к аллее с обеих сторон. Обустроенная часть лесопарка закончилась, дальше к озеру можно было пройти только зыбкой тропинкой. Близость воды угадывалась по сырому, пронизывающему воздуху, проникающему под куртки.
– Замерзла? – участливо спросил Тим, крепче прижимая Ларису к себе.
– Ага!
– А у меня припасено кое-что! – Тим вынул из внутреннего кармана куртки початую бутылку водки. – Вот! Умыкнул с общего стола. На, хлебни.
Они, по очереди делая глотки, прикончили скромный трофей Тима. Внутри потеплело. Теперь шли почти на ощупь, перепрыгивая по корням угадываемые лужи. Тим протягивал Ларисе руки, помогая одолевать небольшие рвы. Она, перепрыгнув, прижималась к нему:
– Тимоша! Рыцарь ты мой! Как мне хорошо с тобой!
– Приказывай, моя Дульцинея! – подхватывал начитанный Тим.
Ему не требовалось много времени, чтобы «завестись». Как и на мотоцикле, он мог рвануть с места в карьер. В любовных приключениях Тим был тоже не промах, можно сказать, он тяготел к девушкам старше себя. Почти все они были из окружения его сестры Ники. Он пытался и Нику склонить к близости, убеждал ее, что они – «сводные», что у них нет ни капли общей крови, но она только смеялась в ответ. Так что именно сестра оставалась для него истинной, недоступной «Дульцинеей». Но Лариса ему тоже нравилась.
Тропинка заканчивалась на небольшом песчаном пляже. Здесь же, у озера, темнела шестиугольная беседка. Вошли внутрь. Дощатый пол был почти чист, но стекла между вертикальными рейками в большинстве своем были выбиты, и ветер гулял по бесприютному пространству. Тим скинул куртку и почти толкнул на нее Ларису. Они упали одновременно, а вскоре их пылающие от любовного жара тела уже не замечали холода.
Лариса на этот раз особенно постаралась, понимая, что этот случай решает все. Останется ли Тим с ней, женщиной много старше его, или посчитает случившееся досадным эпизодом. Она ласкала своего юного друга в ущерб собственным радостям. Тиму казалось, что он летит в мотоцикле над пропастью, – сладкий восторг пронизывал каждую клеточку его тела! Лишь в завершение сцены Лариса слегка помогла себе и тоже отхватила несколько безумных мгновений.
Ощущение, пережитое Тимом в беседке над озером, настолько впечаталось в его сознание, что он понял: другой женщины ему не надо!
Расставаясь с ней в городе, он предложил встретиться еще.
– Мы встретимся на работе! – лукаво улыбнувшись, напомнила Лариса.
– А к тебе можно зайти? Или у тебя муж имеется? – неожиданно осенила его вполне трезвая мысль.
– Всему свое время, Тимоша.
Лариса не открылась Тиму, не сказала ему о Степане, к тому же отношения с сожителем уже тяготили ее. И разве сравнишь этих двоих! Стройный, молодой и при хорошей должности Тим и водящий ее за нос женатый Степан – неряшливый, всегда под хмельком, а теперь еще и безработный. Лариса вынесла вердикт: Степан – это ее ошибка.
– Степа, ты продвинулся в делах с разводом? – Ларисе очень хотелось услышать отрицательный ответ, и сожитель не обманул ее ожидания.
– Когда, Лара? – Степан виновато откашлялся. – Ведь в выходные дни жилищные службы не работают, а мне нужна еще одна справка с прежнего места проживания. Но к концу мая я все оформлю, вот увидишь, Ларочка.
– Все, хватит! Мне надоело твое вранье, твои обещания. Сидишь у меня на шее, пьянчуга, а денежки небось отсылаешь законной супруге. Так?
Степан оторопело смотрел на свою подругу. К возвращению хозяйки он вычистил плиту и раковину, помыл пол в кухне, а если и выпил, то самую малость, с устатку. Лариса там, на пикнике, тоже небось повеселилась на славу. Вон личико какое мятое!
Приняв молчание дружка за признание вины и не оценив его усилий по наведению лоска в доме, она продолжила атаку, осыпая Степана ворохом обвинений. Ее слова были пропитаны желчью и досадой. Она вдруг поняла, почему сошлась со Степаном – назло Дмитрию! Надеялась, тот станет за нее бороться, увы… Дмитрий наплевал на нее, однако и Степан ей не нужен. Надо быть форменной идиоткой, чтобы принимать этого ханурика всерьез. Хотя она и ищет мужа, это – не вариант. Пусть лучше у нее будут необременительные отношения с весельчаком Тимом, чем унылая супружеская жизнь со Степаном. Лариса почти сорвала голос, выкрикнув:
– Чтоб я тебя, алкаш, больше не видела в своем доме! Забирай шмотки и катись на все четыре стороны.
– Но как же так, Лара? У меня ведь и комната сдана на полгода. Куда же я денусь?
Ларису не интересовали его проблемы. Она лихорадочно открывала дверцы шкафов и выкидывала на пол вещи сожителя. В руки ей попалась скомканная, воняющая потом рубашка Степана и завернутые в нее грязные носки. Она швырнула находку Степану в лицо:
– Что, в ванную лень отнести?! Ходули заржавели?