Жена, любовница, подруга...
Шрифт:
– Мне сказали, что ты улетаешь в Эмираты, это правда, Никуля? Разве не следовало обсудить вопрос со мной прежде, чем принять решение?
– Извини, Дима. Кажется, у моего мобильника зарядка кончается.
– Ты где? Я приеду?
Связь прервалась.
Дмитрий отправился домой. Он обдумывал еще одну проблему. Как Татьяна воспримет его новое назначение? Она и так противилась разводу, игнорировала судебные повестки. А теперь, когда он вновь на коне, она вопьется в него как клещ.
6. Шекспировские страсти
Татьяна вернулась
С мужем Татьяна была предельно ласкова в этот вечер. Она разогрела готовую пиццу в микроволновке и пригласила Дмитрия к столу. У нее была приятная новость, и сообщить ее хотелось в теплой обстановке, за семейным ужином. Разливая чай по кружкам, она торжественным голосом произнесла:
– Дима! Ты помнишь, что Лариса и Тим пригласили нас на свадьбу двадцать второго июня? Правда, хорошее время – пик белых ночей!
– И дата начала Великой Отечественной.
– Это совсем не в тему. Надеюсь, ты не откажешься пойти со мной? Мы тоже когда-то в том самом Дворце на набережной Невы регистрировались. Надеюсь, не забыл, как все было замечательно?
– Может, и было. Только много воды утекло с того времени. Так что радоваться сему факту уже не стоит. Я не пойду на эту свадьбу, Таня. Ступай одна.
– Почему, Дима? – Татьяна коснулась плеча Дмитрия. – Ты опять куда-нибудь уезжаешь?
– Честно? Я не желаю изображать благополучную семейную пару, когда этого благополучия нет.
Татьяна испуганно заморгала, затем сняла очки и нервно стала их протирать салфеткой. Дмитрий меж тем выскочил из комнаты и вновь вернулся с какой-то бумажкой в руках. Положил ее перед женой на стол.
– Кстати, ознакомься и распишись, пожалуйста. Это повестка в суд, будет слушаться дело о нашем разводе.
Дмитрий торопился. Пока Татьяна не знает о его новом назначении, она, может быть, пойдет на развод, не чиня ему сильных препятствий.
Татьяна, снова надев очки, теперь безупречно-прозрачные, надолго погрузилась в чтение трех строчек. И вдруг плотина, сдерживающая ее внутреннее возмущение, прорвалась – яростно скомканная повестка полетела в дальний угол кухни. Визгливым, исходящим из самого нутра голосом Татьяна завизжала:
– Не-е-ет!!! Этого не будет никогда. Я отравлюсь газом, я взорву квартиру, я подожгу себя!
– Надеюсь, факел будет пылать красиво, – с нарочитой холодностью произнес Дмитрий, поняв, что жена пытается манипулировать им.
– Ты еще и смеешься! – Несколько тарелок брякнулись об пол, разлетаясь белым веером осколков. Глаза Татьяны наливались решимостью.
Такой ее Дмитрий видел редко и знал, что в этой сумасшедшей решимости
– Танюша, успокойся. Я понимаю, тебе тяжело, но наш брак изжил себя. На суде я готов всю вину взять на себя. О тебе и Степане не скажу ни слова. Если ты не будешь упорствовать, то получишь все, что пожелаешь!
Татьяна, обхватив себя руками, застыла на месте. Да, ссориться с Дмитрием сейчас не выгодно. Это выйдет ей боком, а делу не поможет. Она подняла с пола смятую повестку, разгладила ее и, взяв авторучку, поставила свою подпись.
– Пусть будет по-твоему, Дмитрий. Иди отдыхай. Я уберу тут, подмету осколки.
– Тебе помочь?
– Я сама все сделаю, иди. Мне еще варенье надо сварить. Вчера абрикосов купила.
Дмитрий удалился в кабинет и включил компьютер. Татьяна и ее истерики сразу отодвинулись на задний план. У него, как всегда, много работы. Надо было сделать аналитический обзор по результатам сибирской командировки, выдвинуть для дирекции новые предложения. На экране мелькали таблицы и графики. Дмитрий выписывал отдельные сведения на бумажку, иные объединял – процесс его увлекал.
И вдруг! Отчаянный крик жены, проникая через стены комнаты, оглушил Дмитрия. Он вскочил с кресла и бросился на кухню. На полу, в бурой луже горячего варенья, желтел, как песчаный остров, перевернутый вверх дном медный таз. Татьяна в распахнутом халате, стоя у раковины, яростно плескала себе на живот холодную воду из-под крана. На ее обнаженном животе медленно вздувался огромный белый волдырь от ожога – в глазах застыла невыносимая боль. Теряя сознание, Татьяна покачнулась и стала падать, но Дмитрий успел подхватить жену.
Врачи скорой помощи наложили пострадавшей стерильную повязку и доставили в больницу, где ею занялись специалисты по ожогам. На другой день Дмитрий в беседе с лечащим врачом выяснил, что его жене повезло. Врач сказал, что, к счастью для больной, контакт с агрессивной средой был непродолжителен, так как варенье попало прямо на кожу и было тотчас смыто пострадавшей холодной водой. Гораздо чаще ему приходилось сталкиваться с домохозяйками, вдвойне пострадавшими оттого, что на них была многослойная одежда. Ткань губительна при подобных инцидентах, так как задерживает тягучие потоки горячего варенья у тела. Прогноз на выздоровление был благоприятен.
Выйдя от доктора, Дмитрий задумался. Как оказалось, что на Татьяне под халатом ничего не было? Она всегда была мерзлячкой, а в их квартире и летом было прохладно, поскольку во двор-колодец солнце не заглядывало. Дмитрий, присев на топчан в больничном коридоре, развернул сверток с одеждой жены и внимательно осмотрел халат. Он был испачкан засохшим вареньем лишь с изнанки! Татьяна специально опрокинула на себя кипящий таз, заранее распахнув халат, чтобы легче было смыть густой горячий сироп. Она ведь грозилась мужу сжечь себя! Значит, привела угрозу в исполнение таким иезуитским образом? А если спросить ее прямо? Нет, она не признается. Дмитрий заглянул в полуоткрытую дверь палаты. Татьяна лежала на спине, прикрыв глаза, простыни не касались места ожога. Он решил ее не беспокоить, пусть отдыхает. Но закравшееся подозрение о преднамеренности поступка жены переросло в уверенность.