Жена моего врага
Шрифт:
– Добрый день, - радушно произносит он и подходит ближе. Садится за стол.
– Как самочувствие?
– Хорошо, спасибо. Полна сил, идей и энтузиазма,
– Рад слышать, - кивает Вахтанг, - поработать придётся ударней, пора официально открывать завод и магазины.
– Поняла, постараемся, - киваю ему в ответ.
Вахтанг собирается сказать еще что-то, но почему-то не решается. Встает и идет к выходу,
– Какие планы на обеденный перерыв?
– спрашивает он, уже стоя у двери.
– С подругой надо
Вахтанг уходит, а я дальше погружаюсь с головой в работу. Да так, что чуть не пропускаю тот самый обеденный перерыв.
Даже думаю заказать еду сюда, встречу курьера на проходной и спокойно поем в кабинете, практически не отвлекаясь от рабочего процесса. Но потом понимаю, что надо отвлечься.
И когда я уже собираюсь выйти, в дверь снова стучат, Бросаю безразличное:
– Открыто, входите, - и тут же застываю на месте.
Вот какого черта?
Зачем он пришел?
– Здравствуйте, Глеб Сергеевич, вы по какому вопросу?
– в моем голосе только официальные нотки. И они совсем не нравятся Глебу.
– Лера, давай поговорим.
– Все рабочие моменты только в рабочее время. А сейчас у меня перерыв.
Он злится, по лицу вижу, делает резкий шаг ко мне, еще один. Но я назад не отступаю, под его взглядом не теряюсь, гордо задираю подбородок и жду, что он скажет.
– Я по личному, - произносит Глеб и пытается взять меня за руку. Ее я выдергиваю со словами:
– Ничего личного больше быть не может.
– Лера, - качает он головой, - прошу по-хорошему.
Мотаю головой.
И тогда Глеб резко наклоняется и с лёгкостью закидывает меня к себе на плечо. Не ожидая такого, я начинаю дубасить его по спине. Но это не помогает, Глеб словно не чувствует моих ударов.
– Мы поговорим, - произносит он и выносит меня из кабинета.
Господи, ну и позор!
Надеюсь, никто из работников нас никто не увидит.
Глава 43 Глеб
– Добрый день, Глеб Сергеевич и... Валерия Викторовна, - отступает к стенке главный бухгалтер, глядя на нас круглыми глазами и поправляя указательным пальцем очки на носу.
– Здравствуйте, - делаю вид, что подобные прогулки с девушкой на плече в порядке вещей.
Лера затихает ненадолго, перестает барабанить меня кулаками по спине и только тихо выдает:
– Какой позор!
Я выхожу на парковку, и попытки вырваться начинаются с новой силой. Взять бы сейчас и уехать домой, закрыться на все замки, чтобы Лера никуда не убежала, и поговорить нормально. Если получится...
Не знаю, какая муха ее укусила, точнее, имя мухи Константин Прохоров - в этом я уверен. Но не знаю, за что оправдываться, что он ей сказал.
– Да отпусти, в конце-то концов!
– орет Лера.
– Отпущу, -
Ставлю свою ношу на землю, и тут же мне прилетает пощечина. Что ж, наверное, заслуженно,
Лера пытается пригладить растрепавшиеся волосы, поправляет одежду, при этом испепеляя меня взглядом
– Что ты себе позволяешь?
– Как радует, что мы снова перешли на «ты».
– Глеб, - голос Леры снова становится спокойным, с нотками официоза, - давай просто работать. Твоим домом займется другой человек, но по моим эскизам, а я полностью переключусь на завод. На этом, пожалуй, все, о чем мы можем поговорить. Надеюсь, вопрос решен.
Не уходит - ждет, что я отвечу, но злится. Пытается спрятаться за маской равнодушия, и мне это знакомо. Но я еще знаю, к чему это приведет. И не могу допустить, чтобы она превратилась в подобие меня через лет двадцать. Бездушное, бесчувственное существо, которое носит человеческую оболочку.
Лера может стать успешной, но деньги и работа не сделают ее счастливой. Она может топить боль в алкоголе, но он не заполнит пустоту внутри. Может трахаться с кем попало, но это не принесет ощущения человеческого тепла рядом.
И я не могу допустить всего этого. Лера снова научила меня чувствовать, и пусть спасатель из меня хреновый, я не могу позволить этой злости, скопившейся внутри нее, выжечь пустыню, в которой однажды и я себя похоронил.
– Хорошо, - выдыхаю устало, и вижу удивленный взгляд напротив.
– Но выслушай меня.
– Зачем?
– хмурится Лера.
– Мы все выяснили.
– Не все, - качаю головой.
– Да, я редкостная сволочь...
– Как самокритично, - усмехается она, но слушает, даже не делает попыток уйти.
Это уже маленькая победа. Лишь бы не потерять эту тонкую ниточку. Зацепиться, ухватить. Дать, наконец, правду. Какая она есть.
– Да, я использовал Соню, чтобы попасть на вашу свадьбу, - говорю, уставившись ей в глаза, хотя трудна в них смотреть и говорить дальше такое, - а потом хотел использовать тебя, чтобы сделать больно Косте. Думал, это будет легко, что ты такая же, как и другие женщины. Но ты на контакт не шла, даже как будто пыталась держаться от меня подальше, словно чувствовала и понимала, что я задумал.
Лера прикладывает пальцы к вискам и закрывает глаза, тихо произнося:
– Ты сам себя слышишь? Как, скажи мне, как можно было вообще додуматься до такого? Я-то в чем виновата?
Я не знаю, как объяснить, что жажда мести не дает рационально мыслить. Но я остановился. Лера меня остановила.
– Нив чем. Ты сначала была лишь инструментом.
Возможно, бью наотмашь этими словами. Но знала бы Лера сейчас, как я боюсь ее сломать, если уже не сделал это.
Она молчит, запрокидывает голову, чтобы не дать политься слезам, а потом усмехается, эхом повторяя: