Жена напрокат
Шрифт:
Схватив её за талию, крепко-крепко прижимаю к себе.
— Молчи. Скажешь это слово, и я…
— Что ты сделаешь, мой муженёк?
— Я тебя отшлёпаю.
— Но... — глубоко дышит, мы оказываемся лицом к лицу.
Совсем близко. Так оставаться равнодушным вообще невозможно. Анины щёки вспыхивают. Ой, кто-то заинтересовался. Какая прелесть.
Она может нести всякую чушь, выпендриваться и огрызаться, но с желанием ко мне Анна ничего не может поделать. Разум тут ни при чём. Это природа. Неподвластное нам с ней физическое влечение
— Ты не посмеешь, Тритонович!
— Ещё как посмею, — медленно киваю, ухмыляясь, — перекину через колено — и погнал! Как в соответствующих фильмах.
Между нами натягивается верёвочка жара, она, словно жгут, облитый бензином, мгновенно загорается и вспыхивает. Я балдею от того, как Анюта дрожит и мнётся, когда я поглаживаю её талию и говорю всякие пошлости.
— Так что там случилось?! — врывается в наш немой диалог отец, а я ощущаю такой огонь, что не могу оторваться от её лица.
— Я хотела поймать золотую рыбку, но не рассчитала длину своих рук, — шутит Анюта, не прекращая смотреть мне в глаза.
— А по-моему, ты её всё же поймала, — смеётся Ксюша. — А торт будет? Мне, беременной женщине, необходимо поддерживать уровень глюкозы в крови. Ну и отличное настроение.
Надо взять себя в руки. Вернее, оторвать руку от неё.
Выпускаю жену из объятий и возвращаю себе привычно суровую физиономию. Я же планировал расстояние. Что опять меня куда-то несёт?
— Даже если мы не разведёмся, — привстаёт на носочки и шепчет в самое ухо, все гости говорят громко, а мы как воры или предатели, — я всё равно не буду менять фамилию. Это исключено. Мне придётся менять паспорт. Зачем мне это нужно? Ради чего? Нет, Герман Игоревич. Сделайте что-нибудь.
— Да что я могу сделать? Там была клеточка, я туда ткнул и забыл.
Я всё ещё горю, но она опять меня выбешивает.
Ну это же надо?! Ну вот что за талант?!
Все уходят на улицу. Аня же как будто нарочно отстает. А я-то не могу переть без неё. Мы же счастливая пара.
— Уберите вашу тыкалку с клеточки про фамилию, — резко вскидывает подбородок и зло прищуривается. И продолжает, теперь уже в полный голос: — Я собиралась всё это скрывать, а вы мне фамилию нахлобучили. Вы в своем уме, босс?
Я тоже утыкаюсь взглядом в её лицо. Нос к носу. Ну какая же она невыносимая. Стоим напротив друг друга. Уже не держу её за талию. Пять минут назад я её хотел, а теперь тоже хочу — только прибить.
— Именно потому, что я твой босс, я не буду ничего убирать. Брак уже заключён, — смеюсь, — почти что на небесах. Поменяешь паспорт, потом разведёмся — и поменяешь его обратно. Всего-то!
— А у шеста вам не станцевать?
Приближается, ставит руки на пояс. Какая же она упрямая. Дышу ей прямо в губы. Так хочется укусить, аж челюсть сводит. А она напирает. Ничего не боится. Ну где я её откопал?!
— Можно! Но только, когда гости разойдутся!
— Фигушки! — забавно выпаливает она. — Где эта тетка с амбарной книгой? Надо вычеркнуть
Вздыхаю. Даже не нахожу, что ответить. Просто сжимаю губы и разжимаю, открываю рот и закрываю. Кулаками трясу…
— Ну где вы опять застряли? — Возвращается в дом мать, прерывая мою пантомиму.
А я не придумываю ничего лучше, чем схватить эту строптивую красавицу-курицу за плечи и впиться губами в рот, чтобы она не несла всякие глупости.
Жар её рта вновь заставляет тело плавиться и таять. Становится всё равно, что она там щебечет. Люблю с ней целоваться, хоть она и коза.
— Ох, вы заняты. Надо торт выносить. — Мама уходит, стуча каблуками шикарных дизайнерских туфель.
— Мы идём. — Строго отклеиваюсь от губ жены.
Как будто я вообще ни при чём, и всё это ради дела и прикрытия.
А супруга, потеряв концентрацию, какое-то время шатается. Устанавливаю её ровно. Ни к чему сейчас эти вибрации.
— Это запрещённый приём, босс, — облизывается. — Нельзя все проблемы решать поцелуями.
А я развожу руками.
— Мне нравится, как ты вначале типа против, аж глаза пучишь от возмущения, а потом накидываешься на мой рот и целуешь едва ли не активнее, чем я сам.
Аня смотрит. Минуту, другую, третью.
— Герман Игоревич, у меня предложение. Давайте, как только закончится свадебное торжество — не обязательно сегодня, можно завтра, мы вас покажем врачу. Вам явно нужен профессионал. Ну это же ненормально, что вы то посылаете меня к чёрту с лицом древнегреческой статУи, то лезете целоваться, как ненасытный мохнатый любвеобильный лев. Надо же это как-то лечить.
Дышу через рот. Громко. С чувством. Опять она меня раскатала. Как пацана малолетнего.
— Пошли, Аня, торт резать. — Беру её за руку и тащу на улицу. — И напоминаю тебе, что ты моя сотрудница и я тебе предложил фиктивный брак, на который ты согласилась. Поэтому я здесь главный.
— Ну-ну, — хихикает Аня, но правда послушно идёт туда, куда я её тащу.
Глава 59 Тритон
— Нельзя разрезать пару, — в голос комментирует Ксюша. — Это ужасная примета. Вы быстро расстанетесь, если лезвие ножа пройдет между вылепленными из мастики женихом и невестой.
Максим её поддерживает, поглаживая округлившуюся талию жены:
— Да, — кивает, прикрыв глаза, — не стоит разъединять фигурки, нехорошо это.
Дубовский, как встретил свою пчеловодиху, так совсем стержень потерял. Она что ни скажет, он со всем соглашается. Смотрю на них исподлобья. У меня сейчас зад слипается от розовой ваты. Но эти раздумья прерывает моя собственная супруга.