Жена Наследника
Шрифт:
Начал — в прямом смысле. Это я уже проходила на прошлых вечерах. Еду для рашинского высшего общества готовили прямо на месте — как раз перед гостями.
Подводя меня к выбранному месту, Кейн как — то так умудрился наклониться, что губами сумел прихватить мочку моего уха — вроде бы мимолетная, почти украденная ласка… но всё моё тело тут же отозвалось на призыв мужчины.
Кейн, почувствовав моё состояние, довольно хмыкнул.
— Моя страстная девочка, — про русски шепнул мне он, — сегодня дадим твоему телу отдых, но завтра… Завтра я с тебя не слезу, — и он выразительно взглянул
— В прямом смысле этого слова. Так что готовься, милая…
Я, скорее всего, покраснев как мак цвет на солнце, буркнула что — то неразборчивое… И чтобы избавиться от неловкости, брякнула первое попавшее:
— А почему вчера ты изменил своё решение?
Какое? — нахмурился Кейн.
Я прикусила язык, понимая, что не то спросила. Но Кейн и сам понял.
— Я прекрасно понимаю, что такое гордость, и не стал бы требовать от тебя того, чего ты не в состоянии пока мне дать. Ты слишком недавно стала женой. Вот если через пару лет случиться что — то подобное… — и Кейн в мечтах вроде бы даже причмокнул от удовольствия.
— Тогда почему ты… — Я ненавидела ту мямлю, которой стала. — Почему ты так долго…
Кейн выгнул бровь.
— Ты понимаешь, о чем я, — возразила я на его молчаливый протест. — Ты ведь знал. что я уже не верю в эти россказни Агаты — как она только сумела такое придумать — и всё — равно держал на расстоянии.
— Я не знал, — спокойно пожал плечами Кейн. — До вчерашнего вечера не знал.
— То есть?
Кейн внимательно посмотрел мне в глаза.
— Алена, чтение мыслей не такое легкое занятие, как кажется… Пока мысли неглубокие, не затрагивающие твоё настроение, твои чувства — шанс. что я их услышу — не большой. К тому же, я сам дал тебе право решать… На станции ты потихоньку вживалась в свою новую жизнь, потихоньку знакомилась с нашим обществом… но ни разу до вчерашнего дня я не услышал от тебя четкой мысли о том, что всё сказанное Агатой бред и выдумка.
Кейн растянул губы в неприятной улыбке.
— Я нужен тебе — ничуть не меньше чем ты нужна мне. Просто ты это должна осознать сама, безо всякой подсказки.
Я не могла, не хотела обманывать ни себя, ни его.
Кейн кивнул, понимая мои чувства и мысли.
— А что касается Агатиных выдумок, то знаешь… — взвившийся ввысь огонь прервал наш разговор. Я замолчала, заворожено глядя на то, как пламя — настоящее живое пламя — переливаясь всеми оттенками красного и оранжевого, полыхает неподалеку от нас. Тут же в зале зазвучали барабаны — и появившиеся возле огня шеф — повара принялись споро разделывать мясо на тонкие кусочки и обжаривать их прямо на огне. Под шум барабанов к нам походили всё новые и новые «Люди» — то есть рашианцы: военные, служившие на станции, а также представители аристократии, которые сильно выделялись своими хотя и приглушёнными, но всё же цветными, одеждами.
— А ты военный, — утверждающе произнесла я, глядя на Кейна. Мой пришелец пожал плечами.
— Разумеется, военный. Ведь наш род, кроме императора — служит империи во славу империи.
— И что, никто не может выбрать другой путь? Учёного, врача?
Кейн пожал плечами.
— Может, если он не наследник. И если он уже стал военным.
Поскольку я
— Правящий род, правящий по праву. Мы самые сильные и самые хитрые хищники на нашей планете — и так и должно оставаться.
С обратной стороны стола — со стороны огня к нашему столу подошёл повар с готовым мясом (пахло шашлыком) и девушка — служанка с подносом остальной снеди.
Коротко махнув рукой, Кейн велел служанке оставить всё на столе — и сам принялся накладывать мне еду в тарелку.
— Кажется, так у вас ухаживают за девушками, — подмигнул мне Кейн.
И я улыбнулась, думая, что это будет самый приятный вечер за последнее время.
Это оказался самый ужасный вечер.
Всё начиналось вполне невинно: за столами, поставленными вокруг большого костра, веселись знать, наслаждаясь свежеиспеченным мясом, различными холодными закусками и горячительными напитками, которые, как пояснил Кейн, имели куда больше градусов, чем привычная землянам водка.
Я потягивала сангрию, переговаривалась с Кейном, Джессикой и командиром станции об особенностях атмосферы Д’архау и том, что предстоит будущим колонистам с Земли. То есть с Терры.
Девушки — служанки — в перерывах между подачами закусок — танцевали на фоне костра: и танцы у них получались по- настоящему зажигательными и… какими — то дикими. Так, словно в тела северных строгих валькирий проникла энергия африканских ритмов — и валькирии, извиваясь возле пламени, слушали лишь барабаны…
Случайно я заметила, что один из подчинённых Кейна — тоже военный, сидящий за столиком вместе с одними мужчинами, подозвал одну из танцовщиц… Меня отвлекла Джессика, интересующаяся северным сиянием…
Потом мы разговаривали с молодой парой, принадлежащей роду, входящему в Совет, затем к нам обратился капитан…
Когда я случайно бросила взгляд на столик рядом, я увидела веселящихся военных… и светлую голову танцовщицы, прижатую к паху военного. Продолжая разговаривать с друзьями, он в то же время…
Я замерла, не зная как на это реагировать.
И тут же мой взгляд выхватил одного из аристократов, распластавшего у стены ещё одну танцовщицу — и резко имеющего её на глазах у всех.
А ведь аристократ, кажется, был женат…
— Спокойно, — услышала я холодный голос Кейна. Говорил он по русски и тихо. — Когда — нибудь ты должна была увидеть наши настоящий приемы — а не то прилизанное подобие, чем тебя пичкала Джессика.
Я заметила, как ещё одна девушка из танцовщиц, улыбаясь сидящему неподалеку мужчине, нырнула под стол — и в тот же момент тонкие красивые руки появились на его коленях.
— Возбуждает, не правда ли… — шепнул мне на ухо Кейн. — Знаешь, это такое блаженство для мужчины, когда его берут в рот — заглатывая как можно дальше и как можно глубже…
Всё громче звучали барабаны, всё веселее становилось в пещере приемов.
— И ты….Ты тоже…так?
Я нашла в себе силы, чтобы посмотреть Кейну прямо в глаза.
— Я тоже люблю, когда самка сосёт, — кивнул захватчик. — В этом нет ничего неприличного. И у вас на Земле тоже балуются подобными вещами.
Он протянул руку, проведя большим пальцем по моим губам.