Жена поневоле
Шрифт:
– Это моё окружение! – тихо возразила Лана и обняла себя за плечи, мечтая хоть на десять минут остаться наедине с собой.
Похмелье ничто с угрызениями совести, которые начинали выедать душу девушки изнутри. Какая бы не была Марина, но она её сестра, и Лана не имела права бросать ту в такой ужасной ситуации, а ещё она не имела никакого права сорить чужими деньгами и рисковать собственной жизнью из-за измены человека, которого она не то что любит, а ненавидит каждой частичкой своего сердца.
– Десять минут, – последовал
Александр вышел, а девушка с громкими рыданиями опустилась на холодный мраморный пол. Было невыносимо жаль себя. В этом аду прошло всего пару дней, а казалось, над несчастной душой пленницы издевались долгие месяцы. Если бы он был другой… Если бы любил её и не изменял, Лане было бы этого достаточно, чтобы смириться, но это чудовище не может иначе. Он не отпустит, пока не наиграется, а наиграется ли…
Каждую минуту он смотрел на часы и ждал, когда же эти гребаные нескончаемые десять минут закончатся. Он мог бы взять её сразу после пробуждения и на самом деле хотел этого, но чувство гордости не позволило сделать это без должного урока и унижения. В офисе как обычно была куча дел, но он плюнул на всё, отключил телефон и приготовился провести целый день в компании своей жены, потому что желал это нежное тело до скрежета в зубах, а после её дерзкой провокации желание усилилось в разы.
Света вышла, стараясь прикрыть руками свое тело, голова втянута в плечи, а взгляд прикован к полу.
– Прекрати, я уже видел тебя голой, – усмехнулся Александр и расслабленно откинулся на спинку кресла, только это была лишь видимость, внутри у него бушевал шторм, и это совершенно не на руку маленькой испуганной девушке. – Танцуй.
– Что? – хрипло переспросила она и все же подняла на Валиева взгляд.
– А что? Ты крутила своей жопой перед кучкой нариков и алкашей, почему стыдишься делать это перед законным мужем, а? Или может, я не достоин твоих танцев? Отвечай, маленькая шлюшка!
– Хватит! – девушка снова сорвалась на рыдания и опустила голову не в силах выносить тяжелеющий с каждым словом взгляд, который словно выжигал на ней свое Валиевское клеймо.
Слышать подобные оскорбления было больно, ведь именно ему она досталась чистой, не тронутой пороком и похотью.
– Прекрати меня оскорблять…
– Разве это оскорбление? Разве ты не вела себя как потаскуха? И если бы я не приехал вовремя, тот ублюдок оприходовал бы тебя прямо на танцполе! – он стоял уже совсем близко и продолжал хлестать словами больнее, чем ударами.
– Уверен, что успел вовремя? – ехидно улыбнувшись, ответила Света, снова превращаясь в холодную стерву, потому что так легче стерпеть обиду и боль.
Конечно, девушке не нужны его извинения, и она все равно бы не простила измену, тем более с собственной сестрой буквально у себя под носом, но тот факт, что мужчину даже не мучала совесть, и он выставлял виноватой её, сводил с ума.
Александр заметил изменение в поведении, словно кто-то щелкнул выключателем, и скромная испуганная девочка Лана испарилась, выпуская на сцену именно ту самую суку, которая крутила задницей перед другими мужиками, пила и совершенно не думала о последствиях.
Ему нравилась такая Лана, она словно скидывала с себя всю эту напускную шелуху в виде забитой наивной девочки, но в то же время все равно оставалась нежной и ангельски красивой.
– Что ты сказала? – наслаждаясь битвой взглядов, переспросил Валиев, уверенный на сто процентов, что его девочка блефует.
– Откуда тебе знать, что я не трахалась там налево и направо, пока тебя не было? И знаешь что, это совершенно не твоё дело! Это ведь просто трах, который ничего для тебя не значит! – держаться было трудно, но Лана больше не хотела быть перед ним слабой и позволять унижать себя.
Пусть хоть убьет, но она не шлюха, она просто хотела заглушить боль, которую причинили ей два близких человека и Валиев в придачу.
– Хорошо, если трахалась. Значит, мне не придётся сдерживаться, и я могу иметь тебя так же, как и всех своих шлюх, – рыкнул Александр, толкнул жену на постель, а сам навалился сверху, перекрывая жене все пути к отступлению.
– Что? Я не позволю! Я не хочу! Ненавижу тебя! – бессмысленно брыкалась Лана, царапала его спину через ткань рубашки и пыталась увернуться от члена, который уже упирался горячей бархатистой головкой в её лоно.
– Я не спрашиваю твоего разрешения, и мне посрать, хочешь ты или нет, – прижимая руки девушки за запястья к подушке над головой, с насмешкой ответил Александр, свободной рукой направил дрожащий от возбуждения орган в нужное место и резким мощным движением вошёл, понимая, что ждать пока его жена намокнет, смысла не было.
Они оба застонали от боли, только у мужчины это была сладкая боль, с примесью удовлетворения и наслаждения, а у его жены с унижением и чувством отвращения. Она не ощущала себя так даже в их первый раз, потому что он был другим. Умело играл роль нежного заботливого любовника, чтобы потом девушке больнее было падать с высоты своих ожиданий и надежд.
Не было ни ласковых поцелуев, ни прикосновений. Он просто имел её жёстко и беспощадно, а она лишь всхлипывала, позволяя пользоваться своим обмякшим телом.
Когда Александр перевернул Лану на живот и приподнял, она даже не сопротивлялась, решив, что так её личный зверь успокоится и насытится быстрее, а Александр лишь злился от подобной покорности и безразличия, распаляясь ещё сильнее. Хотелось любой ценой выбить из неё хоть один гребаный стон, но она упорно молчала, отстраненно глядя куда-то в пустоту и иногда кусая губы.