Жена Президента

Кострова Валентина Викторовна

– Почему ты меня вчера не встретил?

– Хвосты последние сдавал перед тем, как навсегда покинуть ненавистные стены МГМИМО. По времени не успевал, пришлось напрячь Игоря. Хорошо, что он был в городе и на машине.

– На отцовской.

– Не, это его тачка. Он при деньгах парень, на тусовки не ходит, в сомнительных компаниях тоже не замечен, девушки-семьи нет, поэтому может себе позволит такую машину. Еще родителям помогает. Иногда он меня бесит своей серьезностью, но уважаю.

– Вы давно дружите?

– Да. Со школы. Его сестра со мною училась.

Потом папка подался в политику, быстро вскарабкался по карьерной лестнице, мы съехали с панелек, перебрались уже в солидные хоромы, но при этом я не терял с Игорем связь.

– Теперь понятно, благодаря кому он работает в службе безопасности правительства.

– Нет, ты не так все поняла. Все что он имеет, он добился сам, поэтому папа его уважает. Игорь никогда не пользуется возможностями чьим-то руками себе выкроить местечко под солнцем.

– Ну, а ты что будешь сейчас делать?

– Не знаю, - пожимаем плечами, воруя у меня кусочек пломбира. – Я не парюсь по этому вопросу. Уверен, что папа уже присмотрел мне местечко рядом с собою.

Мы доедаем мороженое, потом идем через мост от Киевского вокзала на ростовскую набережную. Болтаем о всякой ерунде, Лешка рассказывает забавные случае из школы, из своей жизни, я рассказываю о себе. И чем больше мы разговаривали, тем больше я понимала, что он мой человек. Рядом с ним мне было комфортно, уютно и спокойно. Он заставлял постоянно меня улыбаться, много смеяться. Его поцелуи мне нравились до дрожи в коленках, я с удовольствием целовалась с ним в укромном месте, а потом мы со смехом бежали, держась за руки.

– Подумай по поводу выходных, Тань, – заглядывает мне в глаза, ласково улыбается.

– Я позвоню, – приподнимаюсь на носочках и чмокаю Лешку в нос. –Пока.

– Пока, малышка!

***

Работу я нашла. Рита спросила у администратора в ресторане, в котором устроилась, есть ли еще вакансии. Нашлось аж две: официантка и помощница на кухне. Я согласилась на официантку. Первый рабочий день отпахала с подругой, домой пришли уставшие. Ни о какой гулянке, прогулке думать не хотелось. Галя с Катей без нас знакомились со столицей, финансово их поддерживали родители.

Позже на работе попросила, чтобы мне ставили смены в дневные часы, хотелось вечера проводить с Лешей. Каждый день он устраивал мне прогулки по Москве. Сначала водил по самым популярным маршрутам, пытался вспомнить историю, но экскурсовод из него был не ахти, мне больше нравилось его слушать болтовню, крепко держась за руки.

На каждую встречу он приносил мне мороженое, чаще с клубничной начинкой, но иногда на свой вкус. Еще всегда с лакомством дарил мне милые записки с комплиментами. «Твоя улыбка - самая лучшая», «Ты красивая», «Ты очаровательна» - вроде писал банальности, но было безумно приятно, сердце грела мысль, что он выделял на эти пустяки свое время. Иногда приходил с цветами. Не с покупными, которые словно не настоящие, а простые, с палисадника. Где он брал такие живые цветы в Москве, не имела представления, надеюсь, что не с клумб рвал.

Его

невозможно было не полюбить, хотя казалось, что больше, чем люблю, уже невозможно. Но нет, каждый раз видя его веселые глаза, смеясь над его шуткой, сердце словно увеличивалось в размере и наполнялось еще большей любовь. Я любила весь мир, которым он восхищался, любила то, что нравилось ему, даже если до знакомства с ним не имела понятия, чем увлекаются молодые люди. Теперь разбиралась в футболе, пару раз мы с ним и его друзьями ходили на матчи. В рок-музыке, которую невозможно было слушать. Знала разные марки пива, что оно бывает темное и светлое, фильтрованное и нефильтрованное. С Лешкой я много нового узнавала, того, что долгое время было вне поля моего внимания.

Казалось, что в Москву я приехала только вчера, а две недели пролетели как одно мгновение. В двадцатых числах у Леши намечалось вручение диплома. Конечно, он меня позвал с собою. Когда получила это приглашение, самой счастливой на Земле, как я, никого не было.

По поводу дачи, Леша больше не говорил. Это еще больше меня расположило к нему. Он не задавал каждый день вопрос, не ждал ответа, не давил. Ни разу не намекнул о том, что жаждал близости со мною.

Выбегаю из подъезда, вприпрыжку бегу к машине, возле которой стоял Лешка. Сразу же на губах появляется улыбка, ловит меня в свои объятия и чмокает в губы.

– Ты сегодня невообразимо хороша!

– Не купил морожено? – показательно надуваю губы, делаю обиженное лицо.

– И чернила в ручках закончились, как записные бумажки.

– Я сейчас могу сильно-сильно обидеться!

– А если я тебя поцелую?

– Куда? – проявляю любопытство, Леша улыбается чмокает в щечку. Корчу недовольную рожицу, качая головой. Чмокает в краешек губ. Тоже не то. Посмеиваясь, осторожно прикасается к губам, ласково проводя по ним языком.

– Ладно, но в следующий раз без мороженого и записки не приходи.

– Слушаюсь и повинуюсь, моя королева! Куда изволит ваша душенька сейчас поехать?

– Хочу съесть каких-нибудь вкусных вредностей.

– Мак?

– Почему бы и нет, – теперь я чмокаю Лешку в нос, он не охотно меня отпускает, чтобы я села спереди на пассажирское сиденье.

Мы заезжаем в «Макдональдс», покупаем всякой ерунды на вынос, потом едем загород, поближе к природе.

– Почему эта хрень такая вкусная? – откусываю большой кусок жирной котлеты с булкой, жую. Лешка хмыкает.

– Потому что это хрень. Запретная хрень вкуснее вдвойне.

Я улыбаюсь и протягиваю руку, чтобы кончиком пальца стереть соус с губ парня. Он замирает и перестает жевать. Его карие глаза полностью становятся черными. Еда не лезет в горло. Откладываю в сторону надкусанный чизбургер, тянусь в сторону Лешки. Он быстрее сокращает расстояние. Этот поцелуй какой-то другой. Более жадный, страстный. Казалось, что все, что две недели держали в себе, вырвалось наружу. Мои руки хаотично блуждают по его плечам, он пытается теснее прижать меня к себе, но в машине совсем неудобно.