Жена в наследство
Шрифт:
Внизу было жарко. Чем ниже мы спускались с Алдриком и явно взволнованной Абией, тем плотнее становился воздух, тяжелее вливался в лёгкие. А может, это просто казалось – от страха. Я не знала, что меня ждёт, представить не могла, на что это будет похоже. Самое страшное наказание, которое со мной когда-либо случалось – это хороший удар по попе ремнём от отца, когда во втором классе после первого сентября я ушла с подружкой гулять, не сказав, куда. Мобильников тогда ещё не было и в помине, а потому родители сильно испугались. За это я и схлопотала по мягкому месту: таким злым отца больше никогда не видела. До тех самых пор, как он не ушёл от нас. Но глупо было даже надеяться, что экзекуция,
Как бы я себя ни приободряла, пока спускалась по крутой каменной лестнице в душные недра Волнпика, а всё равно тряслась от подступающего ужаса сильнее. До того, что Алдрик, который шёл позади, это заметил.
– Возьмите себя в руки, мейси, – посоветовал строго. – Чем больше вы боитесь, тем больше увидите. Ваши страхи обнажатся и обрушатся на вас.
– А разве не в этом цель? Не за этим мениэр ван Берг отправил меня сюда? – я нервно хихикнула и тут же захотела хлопнуть себя ладонью по губам.
– Я только пытаюсь облегчить вам участь, – Страж развёл руками.
– Да ладно, – я хмыкнула, едва повернув к нему голову. – Это же не убьёт меня. Так ведь?
– Нет. Но бывало, люди сходили с ума, – серьёзно пояснил он. Меня будто когтями по спине продрало. – Редко, но бывало. Вообще это испытание не предназначено для женщин: они слишком восприимчивы. Да и Стражи проходят его всего один раз. Перед Посвящением. Но я уверен, вы справитесь. Так что дышите. Успокойтесь.
Да чтоб тебя! Лучше бы ты молчал. Так и захотелось накинуться на этого тугодума с нападками и упрёками. Разве ж можно такое говорить и считать при этом, что одного «успокойтесь» хватит, чтобы я и правда успокоилась? У мужчин в этом мире явная патологическая атрофия чувств.
– Я спокойна, – пришлось откровенно солгать.
Но странное дело – сердце и правда немного унялось – и по взмокшей спине побежал холодок, несмотря на ощутимую жару вокруг.
Наконец мы спустились в самый подвал. Или это можно было скорее назвать катакомбами. На миг я представила, как каменистый холм, где стоит Волнпик, весь изрезан внутри ходами, будто муравейник. Наверное, так оно и было. И гадать только оставалось, что творилось здесь раньше, а то и продолжало твориться.
Впрочем, об этом мне пришлось догадаться достаточно скоро, когда я увидела открытые клетки с толстыми прутьями – вдалеке, скрытые тенями, которые только еле-еле разгонялись светом факела в руке Алдрика. Были тут и каменные камеры – и до того подмывало спросить, кто в них содержался, что аж в горле саднило. Но, наверное, я боялась услышать ответ.
– Раньше здесь много изучали тварей из Пустоши, – Алдрик будто угадал мои мысли. – И тех, кто нёс в себе часть их крови.
– Часть крови? – я прикинулась непонятливой, хотя, наверное, должна была что-то о том знать.
– Проклятие Стражей, – растерянно буркнул мениэр. – Разве вы не слышали?
– Я жила далеко о всего этого, – пришлось и дальше гнуть свою линию. – Могла что-то упустить.
В голове будто что-то прояснялось каждый раз, как к очередной крупице знаний о здешних порядках и особенностях добавлялась ещё одна. Любая из них могла приблизить меня к возвращению домой. И уже не так пугали меня эти мрачные, раскалённые застенки: всё внимание сосредоточилось на том, что ещё расскажет Алдрик. Напряглась и служанка, что шла передо мной. Прислушалась: наверное, чтобы после обсудить с другими женщинами, если узнает что-то любопытное.
– Вы же видели знак Стражей. Три сущности. Каждый Страж носит в себе одну. Облик.
– Никогда не откажусь послушать ещё раз, – загадочно ответила я, хоть и не знала ни черта.
И уже почувствовала знакомую ломоту в висках от прилива новых познаний и напряжения в мозгу от осознания их. Да тут и без всяких зелий свихнуться можно. Но надо слушать и мотать на ус – кто знает, где может пригодиться. По крайней мере, роль Ключей мне открывалась всё яснее.
– Что же с проклятием? – напомнила, когда молчание начало затягиваться, будто Алдрик вдруг забыл, зачем затеял этот рассказ.
– Право, странно, что вы не знаете. – Резко захотелось стукнуть его по голове. – Редко бывает, но случается, что Страж носит в себе все три сущности. Тогда это не дар силы, а проклятие. Потому что они давят на разум и тело сильнее. Пытаются взять верх и подчинить. Сливаются вместе в страшные и причудливые формы. Такие Стражи рискуют поддаться и со временем обратиться в химеру, подобную той, которая гналась за вами в лесу.
Вот оно что. Тогда не удивительно, что их здесь изучали. Наверное, чтобы узнать, как с этим бороться. А может… Кто знает, какие знания хотел приобрести тот, кто брался за такое дело.
– Сейчас здесь пусто, – пришлось констатировать факт.
– Потому что почти всех обнаруженных Проклятых теперь выгоняют в Пустошь. Самых опасных казнят. Многие скрываются. С их поглощающим даром так и не сумели сладить. Теперь они Изгнанные.
– Да, я слышала, – видно, об этом мне и говорил Хилберт. О тех, кто слышит зов Пустоши. Кто поддаётся ему.
– Все слышали. И каждый родитель молится Хельду Светлому, чтобы их ребёнок, если и родится Стражем, то с одним Обликом. Иначе его ждёт страшная жизнь. И довольно короткая. Потому как ни один Ключ, какой может попасться на пути, не может избавить от этого груза. Кроме таких, как вы. Но они очень редки. Очень. И чем дальше, тем их рождается всё меньше.
– Матушка говорила мне, – снова подыграла я, чтобы не выглядеть уж совсем подозрительно.
– Конечно, – как-то не слишком уверенно поддакнул Алдрик.
Я невольно обернулась: взгляд мужчины задумчиво шарил по моему лицу. На одной щеке его дёргалась жилка – я уже замечала за ним эту особенность в карете, когда наблюдала незаметно. Так он делал, когда о чём-то крепко задумывался. Похоже, моё седалище начинало помалу полыхать. Потому что, если подручный Хилберта заметит мою растерянность и незнание обычных вещей, он сразу тому доложит.
А вот хорошо это или плохо, остаётся только гадать. Может, и зря я проболталась Маттейсу…
Совершенно невозмутимая на протяжении всего пути служанка остановилась у одной из комнат и открыла дверь, пропуская меня внутрь. Там оказалось не так страшно, как я себе представляла. Обычная каморка, словно для прислуги. Правда, по стенам на полках стояли бутылочки с каким-то содержимым разных оттенков и консистенции. Вытянутые и круглые, глиняные и стеклянные. В каких-то жидкости едва заметно светились. Да только не время было тому поражаться – потому что мой взгляд зацепился за глубокую деревянную ванну, до половины наполненную вовсе не водой с маслами – это и дурак поймёт. Сомнительного вида жидкость имела чуть зеленоватый оттенок, а запах от неё шёл такой, что хотелось зажмуриться и попроситься к маме. В общем, ничего хорошего он не сулил, этот запах.