Жена. Дорого
Шрифт:
– Олег Кириллович, можно вас на секунду, – зовет безопасник брата.
Олег подходит к нему и заглядывает в экран.
– Это криптоключ «Эдельвейс», – озвучивает он Егору.
– Какой криптоключ? – у меня срывается голос, накатывает паника. – Какой к чертям «Эдельвейс»?
Так. Не нервничать. Черт! Я столько сил угрохала на то, чтобы сохранять спокойствие, и все коту под хвост.
– Линда, вы говорили, что ничего не знаете про «Эдельвейс», но у вас в сумке ключ-подпись, котором были
Я растерянно смотрю на Матвея Андреевича. Я должна оправдаться, но как?
– А почему вы вообще стали искать что-то связанное с этим «Эдельвейсом» у Линды? – спрашивает Крамер, вставая за моей спиной.
– Сегодня одно лицо мне сообщило, что Линда несколько раз упоминала «Эдельвейс» в его присутствии.
Я оглядываюсь на Тимура.
– Я ничего подобного не делала…
– Это как-то связано с тем, что Елена Раевская торчит в приемной?
Глава 53
Егор вскидывается и смотрит зло на Тимура. Тот открыто отвечает взглядом, складывая руки на груди.
А я вспоминаю, что как раз эта сумочка стояла в прихожей, когда ко мне приходила Раевская. Неужели она готова обокрасть собственных сыновей, лишь бы меня с ними рассорить? Или она хотела пойти дальше и посадить меня в тюрьму?
Нет, это вряд ли.
Вот чего она меня разглядывала каждый день. Ждала, пока я эту сумку принесу на работу.
Но поверят ли мне Егор и Олег? Елена все-таки их мать, а я сводная сестра, которую они знают меньше двух лет.
– Матвей Андреевич, действительно. Откуда дровишки? – нарушает напряженную тишину Олег.
– Олег, ты что?
Но брат пристально смотрит на Матвея Андреевича.
– Говорите, здесь все свои. Все заинтересованные в этой комнате.
– Да, сегодня у нас с Еленой зашел разговор об этом, и она упомянула, что слышала название этой фирмы от Линды.
– Как интересно… – тянет Крамер. – Учитывая, особенности нашего брачного контракта, даже не представляю, где бы Елена могла слышать Линду. Но еще интереснее, что вот меня вы ни о чем не спросили, а я как раз с «Эдельвейс» сталкивался.
– И где же? – сверлит Тимура взглядом Егор.
– Совсем недавно смотрел отчет деятельности благотворительного фонда Раевский, куда наша компания делает взносы. Я еще подумал, нехреновый такой транш, кто-то бабки отмывает.
Тишина.
Это Матвей Андреевич не знает о моих сложноподчиненных отношений с Еленой, а братья и Крамер в курсе.
– Если это все, то мы с женой, пожалуй, пойдем. Вы сначала у себя разберитесь, а потом, если вопросы останутся, то можно будет и поговорить.
В давящей атмосфере я складываю свои вещи обратно в сумку, но уже кое-как. Дождавшись, пока я закончу, Тимур берет меня за руку и выводит из кабинета.
– Это было очень зря.
Мы молча покидаем офис.
В лифте до меня наконец начинает полностью доходить весь кошмар ситуации. Слезы текут, не останавливаясь. На парковке я направляюсь к своей Молли, но Крамер меня удерживает:
– Куда ты собралась в таком состоянии? За руль? С ума сошла? На моей поедем.
Здравое решение. Я послушно забираюсь в салон, когда Тимур распахивает для меня дверцу.
– Долго тебя мурыжили Раевские?
– Нет, и они до твоего появления, считали, что это какая-то ошибка… – всхлипывая отвечаю я.
– И на том спасибо, – цедит Тимур. – Почему ты мне не позвонила?
– А должна была?
– У тебя есть муж. С такими вопросами разбирается мужчина.
– Я не сразу сообразила…
– Хорошо, что ты это своего Диму не уволила, он соображает быстрее тебя, – ворчит Крамер.
Дальнейший путь проходит в молчании.
Дома я поднимаюсь к себе в спальню и, сбросив туфли, сворачиваюсь в клубок на постели.
Тимур заглядывает ко мне:
– Чего-нибудь хочешь?
– Полежи со мной, как ты ночью делаешь, – прошу я.
Помолчав и не спросив ни о чем, муж укладывается ко мне. Я поворачиваюсь к нему лицом.
– Обними.
Тимур крепко прижимает меня к себе, а я обхватываю его за шею.
Сколько мы так лежим, я не знаю, но никто из нас не шевелится.
– Я в женскую консультацию опоздала, – шепотом говорю я, когда мне кажется, что Тимур уснул. – Я беременна.
Крамер тут же распахивает глаза. Желваки на его скулах играют. Он стискивает меня еще сильнее.
– Это мой ребенок, – говорит он утвердительно.
Парализованная его взглядом, я даже не могу кивнуть.
– Да, – шепчу я. – Мне страшно.
– А мне нет. Теперь ты от меня никуда не денешься. И может быть, однажды ты меня полюбишь.
– Идиот, – все еще шепотом говорю я, потому что боюсь спугнуть момент. – Где твое непробиваемое самомнение? Я и так тебя люблю.
Вместо ответного признания, Крамер меня целует, а дальше все становится совсем неважно. Кто и с кого начал первым снимать одежду, не имеет значения.
Нежными поцелуями покрывая моё лицо, Тимур словно признаётся мне в любви. Спускаясь всё ниже, он ласкает горло и ключицы, будто показывая, как я ему дорога. Обводит языком напряжённые вершинки и ладонями накрывает истосковавшуюся грудь, целует живот. Его горячее дыхание пробирается мне под кожу и согревает меня изнутри, распаляя тот жар, который рвётся ему навстречу.