Жених моей сестры
Шрифт:
Поджимаю губы: сделаю куриную гузку и улыбаться не буду, зачем смущать честных граждан?
А в голове зародившаяся идея превращается в четкий план. Так, посижу обещанный час, не больше, потом переоденусь в туалете и поеду в «Болибар», как раз успею к началу концерта. А заодно и новости разузнаю. Черт, надо еще Линке позвонить!
Воодушевленная планами, шагаю в хвосте семейки, не озираясь по сторонам.
– Добрый день, – слышу знакомый по трекам голос с хрипотцой и вздрагиваю. Знакомое чувство тревоги
Родственники расступаются, я поднимаю веки и деревенею…
Глава 2
Прямо напротив меня стоит вчерашний засранец. Только сейчас, вместо кожаных штанов и жилета на голое тело, на нем надет элегантный костюм и белая рубашка. Блеск от камня на заколке галстука стреляет в глаза. Я прищуриваюсь и отвожу взгляд.
«О боже! Что он здесь делает? – бьется в висках отчаянная мысль. – А если узнает?»
От шока сосет под ложечкой, во рту пересыхает, невольно сглатываю.
– З-здравствуйте, – заикаясь, выдавливаю из себя приветствие и прячу руку за спину.
– Григорий Иванович! – всплескивает руками миловидная женщина лет пятидесяти. – Ваши дочери такие разные!
– Но обе настоящие красавицы, – добавляет мужчина в роговых очках и приглаживает лысину.
– Господа, прошу сюда.
Метрдотель провожает нас в ложу, отделенную от общего зала резной ширмой. Эндрю отодвигает стул сначала Светке, потом мне, осторожно сажусь: а вдруг он узнал меня и сделает какую-нибудь гадость?
Но жених ведет себя так, словно впервые меня видит. Вернее, он не обращает на меня никакого внимания, все свое обаяние направляет на сестру и маму. Вечер идет без происшествий, все веселятся, оживленно беседуют, я невольно расслабляюсь и украдкой разглядываю будущего свояка.
Сегодня он выглядит иначе, словно вчера я столкнулась с совсем другим человеком.
«Болибар» – злачное заведение и любимое местечко встречи друзей по интересам: нас связывает его величество Рок. У нас собиралась разношерстная компания, но веселились мы знатно.
– Сонька-а-а… – орет подружка во все горло и трясет волосами. – Давай!
Она изгибается в танце, ее руки и ноги живут своей жизнью, голова дергается взад и вперед, и это так здорово, что я кричу в экстазе:
– Линк-а-а-а… Как клево!
– Клево! Клево! – подхватывает мой клич весь танцпол «Болибара».
Он гремит и сотрясается от раскатов музыки, дружного топота множества безумных поклонников рока.
– Бум-бум-бум-м-м, – дрожит бас-гитара под сильными пальцами гитариста.
– Тара тара-ра! – выбивают дробь барабаны.
– Дзынь-дзынь, – вторят возбужденные тарелки.
Певец, схватившись двумя руками за штатив микрофона, терзает, гнет и ломает его. Кажется, еще мгновение, и металлическая конструкция разлетится на блестящие кусочки.
Но мы не чувствуем опасности. Мы полностью во власти тяжелого рока, который гремит во всем теле. Атмосфера драйва, состояние массового опьянения музикой и ритмом, – это именно то, ради чего мы с приятелями приходим в «Болибар».
Вдруг кто-то толкает меня в спину. От неожиданности я теряю равновесие, пытаюсь ухватиться за Линку, но она в этот момент отворачивается, и я с грохотом валюсь на пол. Тут же вскакиваю, сжимаю пальцы в кулаки и озираюсь с воплем:
– Какого хрена?
– Сдрисни, фиолетовая коза!
Длинный парень стоит на дороге и, наклонив голову, разглядывает меня, точно невиданную зверюшку. Его обнаженный торс, упакованный только в жилет, утыканный металлическими конусами, маслянисто блестит в лучах светильников. Длинные ноги в кожаных штанах кажутся бесконечными. Я смотрю на темный сосок и шизею от возмущения.
– Кто коза? Я? А ну, чмо, повтори!
– Коза, – усмехается незнакомец. – Повторил. И что дальше?
– Ну, ты попал, говнюк!
Кидаюсь на него, ни секунды не раздумывая. Просто резко выбрасываю руку, метясь в глаз. Но парень с хохотком отшатывается. Я промахиваюсь, по инерции делаю два шага и снова разворачиваюсь к врагу: меня уже не остановить. Тут же подпрыгиваю, бью паразита в плечо, взвизгиваю и отскакиваю. Трясу рукой, которая попала на острые верхушки конусов и теперь немилосердно болит.
– Ай-ай-ай, – потешается парень. – Лапке бобо! Дай подую.
– Говнюк! Урод! Да я тебя…
Пытаюсь его пнуть, но он только переставляет ходули, и я опять промахиваюсь. Краем глаза вижу толпу, собирающуюся вокруг нас. Зрители еще больше заводят.
– Ух, ты, Медуза Горгона! – рычит он. – Жало свое спрячь.
– Мало? На еще!
Я замахиваюсь, и вдруг земля уходит из-под ног. Только что стояла на плитках пола и уже болтаюсь в воздухе. Лишь через секунду поняла, что этот нахал перехватил меня за талию и опрокинул головой вниз. Вот так просто, одним движением, словно и нет во мне пятидесяти килограммов живого веса.
Чувствую себя сломанной куклой, руки болтаются, пот застилает глаза, а голова висит между его длинных ног.
– А так сможешь драться, коза? – подзадоривает этот ублюдок и встряхивает меня.
Чувствую, как предательница-юбка ползет по ногам, открывая всему миру обтянутый колготками передок, но ничего сделать не могу. Танцпол покатывается со смеху. Музыка тоже смолкает.
Иногда разгоряченные азартом зрители ввязываются в драки, устраивают настоящий армагеддон. Агрессивное поведение заведенных музыкой людей – норма в этом баре, вот только я никогда не оказывалась в подобной ситуации. Такое унижение снести не могу.