Жених поневоле
Шрифт:
— Да как ты смеешь?! — воскликнула Алиса, отпрянув от него.
— Как я смею? — удивленно переспросил Ники. Он и помыслить не мог о том, что следует объясняться с любовницей.
— Просто немыслимо! Ты приходишь сюда прямо из чужой постели! Ты грязный, мерзкий человек! — возмущенно закричала она.
— Не смею с вами спорить, мадам, — ответил он, любуясь разгневанной Алисой. — Но позвольте вам напомнить, что любовницы не должны быть чересчур требовательными. Это неумно.
— Я не желала становиться твоей любовницей, и мне наплевать, умно я себя веду или нет! Позволь мне обойтись без поучений таких негодяев,
Взгляд Ники стал злым, но Алиса смотрела на него без страха. Она извелась за эти долгие часы, представляя себе в самых отвратительных позах Ники и графиню Амалиенбург.
— Знаешь, дорогая, терпеть не могу сцен, особенно в тот момент, когда прихожу к любовнице, чтобы она развеяла мою тоску.
— Пусть тебя утешает твоя шлюха Софи! — сердито бросила Алиса.
— Госпожа Форсеус, прошу вас, не будьте столь вульгарны. Вульгарных женщин я могу найти сколько пожелаю.
Ники зло улыбнулся и подумал мрачно: «Две стервы за одну ночь! Это слишком».
— Делай, что тебе будет угодно, — заявила Алиса, натягивая простыню до подбородка.
— Что мне будет угодно…
Ярость и раздражение, копившиеся с самого утра, нахлынули на него. Разговор с отцом, вечер в клубе, потом этот проклятый прием у Голощекиных, общение с Софи, а теперь еще этот скандал. К тому же он с самого утра накачивался коньяком, так что ни сил, ни желания сдерживаться у него не было.
— Может быть, мне и удастся исправить твое настроение, — объявил Ники и, подойдя к кровати вплотную, стал расстегивать мундир. — Подвинься, — велел он сквозь зубы, продолжая раздеваться.
Тяжело опустившись на кровать, Николай отстегнул шпоры и чертыхнулся. Снять сапоги без посторонней помощи было почти невозможно. Он обернулся к Алисе и сорвал с нее одеяло.
— Мадам, потрудитесь мне помочь. Софи хотя бы сапоги с меня снимает.
— Да, эта шлюха во всем тебе готова услужить! — воскликнула Алиса и разрыдалась.
Она чувствовала себя абсолютно беспомощной. Если Ники лишит ее своего покровительства, куда ей деться с двумя детьми на руках? Она не могла понять, что с ним случилось. Он был совсем не похож на того человека, которого она имела неосторожность полюбить… Однако делать было нечего. Опустившись на колени, Алиса долго возилась сначала с одним сапогом, потом с другим, а Ники, опершись на локоть, лежал и смотрел на нее холодным взглядом. Сняв наконец второй сапог, Алиса поднялась с колен.
— Только посмей до меня дотронуться! — процедила она сквозь зубы.
— Я? Уж я-то посмею, госпожа Форсеус! — в голосе его звучала неприкрытая угроза. — А теперь, радость моя, сними свою сорочку, если не хочешь, чтобы ее разорвали в клочья.
И тут Алиса не выдержала. Она кинулась на Ники, пытаясь расцарапать ему лицо, и он инстинктивно зажмурился. На одной щеке выступила кровь. На Николая накатила новая волна гнева. Он схватил ее за плечо с такой силой, что она вскрикнула.
— Не смей меня царапать, — голос его был подозрительно спокоен. — И запомни: я терпеть не могу ни с кем объясняться. — Глаза его недобро сверкнули, губы изогнулись в усмешке. — Сними сорочку, или я это сделаю сам.
— Нет!
— Ты ведешь себя глупо, — прошептал Ники.
— Ты что, бить меня собираешься? — с вызовом спросила она.
— Пожалуй, это занятие я оставлю для твоего мужа, — усмехнулся он презрительно. — Дорогая, ну, будь хорошей
Алиса с яростным криком бросилась на него, но Ники, увернувшись, схватил ее за руки, завел их ей за спину и швырнул Алису на кровать. Она попыталась ударить его коленом, однако он успел отстраниться. Алиса, воспользовавшись этим, хотела соскочить с кровати. — Тогда Ники притянул ее за волосы, снова бросил на спину, распластав ей руки, и сунул колено между ног. Несколько секунд они смотрели друг на друга, тяжело дыша. Из щеки Ники сочилась кровь, у Алисы к глазам подступили слезы бессилия. Потом Ники, мрачно усмехнувшись, наклонился к ней и поцеловал прямо в дрожащие от негодования губы.
Все усилия Алисы высвободиться были бесполезны. Николай придавил ее к постели, вынуждая отвечать на его поцелуи. Вскоре она почувствовала знакомый жар в теле, желание проснулось, и вот она уже забыла о сопротивлении и хотела лишь одного — утонуть в его объятьях. Однако Алиса еще помнила о тех муках, которые пережила, пока он был с другой, и поэтому не желала выказывать Ники своих чувств. Она старалась оставаться равнодушной к его прикосновениям, зная, что подобная пассивность злит его куда больше, нежели борьба.
— Я хорошо исполняю свои обязанности? — задыхаясь, проговорила она. — Вы ждали от меня покорности, князь? Укрощенная любовница вам подходит?
Николай с трудом удержался, чтобы не залепить ей пощечину, и, выругавшись про себя, поклялся, что скоро она будет молить его о любви. Его опытные руки скользили по ее телу, губы не отрывались от ее губ. Взяв в ладони ее груди, он лизнул языком каждый из сосков, тут же затвердевших, а потом его рука легла на ее живот, опустилась ниже, и вскоре Алиса застонала, начала извиваться от наслаждения. Тогда он легко вошел в нее, с каждым движением проникая все глубже и глубже. Она обхватила ногами его спину, выгибалась ему навстречу, глаза ее затуманились. Пламя страсти готово было поглотить их обоих, но Ники нарочно себя сдерживал, и когда Алиса крепко обняла его, притягивая к себе, он внезапно отстранился.
Алиса разочарованно ахнула, а Николай, сев в кровати, взглянул на нее и сказал тихо:
— Попроси меня.
— Ты это делаешь, чтобы меня унизить? — прошептала она, натягивая простыню на свои дрожащие от возбуждения бедра.
— Попроси меня! — повторил он упрямо.
— Пожалуйста… — тихо всхлипнула Алиса.
— Что «пожалуйста»? — спросил он безжалостно.
— Пожалуйста, займись со мной любовью, — чуть слышно пробормотала она.
— Скажи: «Возьми меня».
Алиса молчала.
— Скажи: «Возьми меня», или я уйду.
Она наконец шепнула:
— Возьми меня…
— Ну что, тебе по-прежнему важно, откуда я пришел? — не унимался он, а пальцы его снова начали свою привычную игру.
Алиса поняла, что не выдержит, если он сейчас оставит ее. Она презирала себя за это, но ничего не могла с собой поделать.
— Нет, Ники, — сказала она, поколебавшись, и раздвинула ноги.
— Ты ждешь меня? — спросил он, продолжая ласкать ее соски.
— Да, — прошептала она и закрыла глаза. Ей было стыдно смотреть на него.