Жених только на словах
Шрифт:
– Спасибо. Так зачем ты мне снова звонишь?
– Черт, тебе точно нужна передышка. Это же ты мне позвонил. Не помнишь?
– Верно. – Он провел рукой по волосам. Может, ему действительно пора взять паузу. Последние два месяца он работал нон-стоп. Неудивительно, что даже в его просторной комнате у него началась клаустрофобия. – Хорошая идея. Проедусь, пожалуй. Проветрю голову.
– Пригласи хозяйку, – продолжал настаивать Сэм. – Она может показать тебе окрестности, ты ведь сам вряд ли хоть раз ушел далеко от дома за все это время.
– Угадал. Но мне не нужен гид.
– А
– Я дам тебе знать, когда пойму, – сказал Мика и нажал отбой.
– Что поделывает известный писатель?
Келли улыбнулась соседке. Салли Хартсфилд была самым шумным созданием на планете. Она и ее сестра Марджи были старыми девами, разменявшими девятый десяток, и большую часть времени они проводили, глядя в окно и наблюдая за происходящим вокруг.
– Думаю, работает, – ответила Келли, кинув взгляд на окно второго этажа, где незадолго до этого видела силуэт Мики. Сейчас его не было видно, и она почувствовала краткий укол разочарования. – Он сказал мне, когда заселялся, что намерен погрузиться в работу и не хочет, чтобы его беспокоили.
– Хм, – сказала Салли, тоже бросив взгляд на окно. – Знаешь, от его последней книги меня мучили ночные кошмары. Интересно, каково ему быть все время одному и при этом писать такие мрачные, пугающие вещи.
Келли не могла не согласиться. Она прочла только одну из семи книг Мики, и та напугала ее так сильно, что она спала с включенным светом две недели. Когда она читала книги, ей хотелось обрести надежду на лучшее, а не погрузиться в ужас неизвестности.
– Думаю, ему так нравится.
– Что ж, все люди разные. И слава богу. Представляешь, как скучна была бы жизнь, если бы все были одинаковые? – Салли покачала головой, но ее щедро залитые лаком кудряшки даже не шелохнулись. – Не о чем было бы поговорить.
И это был бы настоящий стыд-позор в понимании Салли. Эта женщина и камень могла бы разговорить.
– Симпатичный мужчина, правда? – сказала Салли с блеском в глазах.
Симпатичный? О, Мика Хантер намного больше, чем просто симпатичный. На портрете в книге он был мрачный и задумчивый – вероятно, это было сделано намеренно, учитывая, в каком жанре он писал. Но при личном общении в нем открывается намного больше очарования. Густые каштановые волосы всегда немного встрепаны, как будто он только-только встал с постели. Глаза насыщенного кофейного цвета. А когда он забывает побриться день-другой, отросшая щетина делает его похожим на пирата.
Широкие плечи, узкие бедра и высокий рост – причем настолько высокий, что даже Келли со своими пятью футами восемью дюймами чувствовала себя рядом с ним миниатюрной. Мика Хантер – один из тех мужчин, которым достаточно просто войти в комнату, чтобы привлечь всеобщее внимание, независимо от того, хочет он этого или нет. Келли казалось, что каждая женщина, знакомая с Микой, втайне мечтает о нем. Даже, похоже, Салли Хартсфилд.
– Симпатичный, – наконец подтвердила Келли, заметив, что Салли уставилась на нее в ожидании.
Пожилая женщина вздохнула и уперла руки в бока.
– Келли Флинн, что с тобой не так? Твоего Шона нет уже четыре года. Если бы мне было столько же лет, сколько тебе…
Келли
– Я тут слышала, что ты будешь показывать Полк-плейс паре из Калифорнии.
Впечатленная и немного раздосадованная, Келли уставилась на пожилую даму. Честно говоря, она договорилась об этой встрече только вчера.
– Откуда вы знаете?
– О, у меня свои каналы.
Келли всегда подозревала, что у ее престарелых соседок есть целая армия шпионов по всему Баннеру, и только что укрепилась в своих подозрениях.
– Что ж, вы правы, Салли, так что я лучше пойду подготовлюсь. Надо принять душ и переодеться.
– Конечно, дорогая, поспешите. – Она снова посмотрела на окно, но Мики не было видно, и Келли заметила разочарование на лице старушки.
Келли смотрела, как Салли переходит улицу. Ее яркие розовые кроссовки практически сверкали на фоне опавших листьев, устилавших землю. Старые дубы, росшие по краям дороги, вытянули свои корявые ветви навстречу друг другу, создав над дорогой арку из золотисто-красных листьев.
Все дома были разные, от небольших коттеджей до величественного особняка в викторианском стиле, где выросла Келли. Всем было по меньшей мере сто лет, но здания были в хорошем состоянии, а газоны опрятны и ухожены. Люди часто останавливались в Баннере. Они рождались здесь, росли, женились, жили и умирали.
Такое постоянство всегда нравилось Келли. Она жила в городе с восьми лет, ее родители погибли в автокатастрофе. Она переехала в Баннер вместе с бабушкой и дедушкой и стала центром их мира. Сейчас дедушка уже умер, а бабушка уехала во Флориду, оставив большой викторианский особняк Келли. Жить одной в огромном доме было глупо, и Келли сдавала его. Сама она жила в коттедже смотрителя.
В последние три года особняк редко пустовал, и если он не был занят отдыхающими, то становился излюбленным местом для свадеб, больших вечеринок, а в последний год задний двор даже стал площадкой для пикника девочек-скаутов. А каждый Хеллоуин она превращала особняк в дом с привидениями, украшая двор и фасад.
– Пора заняться этим, – сказала она сама себе. Уже 1 октября, и, если вовремя не начать, месяц пролетит незаметно и она ничего не успеет.
На полпути к коттеджу Келли увидела, как дверь особняка открывается и Мика выходит во двор. Ее сердце пропустило удар, внутри стало жарко. О боже. Ее мужа Шона не стало четыре года назад, и с тех пор она не особо ходила на свидания. Это, возможно, и объясняет ее чрезмерно эмоциональную реакцию на появление Мики.
Возможно.
На нем были черная кожаная куртка, черная футболка и черные джинсы. Черные ботинки завершали образ Опасного Мужчины, и, пока она восхищенно рассматривала весь наряд, ее сердце гулко билось, отзываясь эхом в ушах.
– Нужна помощь? – спросил Мика, кивнув в сторону тележки, которую она везла.
– Что? О… Нет. – Великолепно, Келли. Три. Отдельных. Слова. Может, попробуешь составить предложение? – Я имею в виду, она пустая и не такая уж тяжелая. Я просто везу ее на место.