Женился по расчёту и попал
Шрифт:
Боб, после того как костер разгорелся, пошел подыскать еще сухих дров, что бы хватило на всю ночь.
– Здесь тихо и полно дичи, - сказал Эдд, вернувшийся с большой серо-черной птицей, шея которой была пронизана стрелой.
С его рук стекала небольшая струйка крови. Глухаря он подстрелил не позднее получаса назад. Эдд весь вспотел и тяжело дышал, было видно, что он спешил назад с добычей, воин знал, что товарищи его уже на месте и очень голодны.
– Мы здесь одни, как считаешь?
– Рейтан обратился к бойцу, что вернулся с охоты, пристально вглядываясь в заросли, окружавшие их
– Лес небольшой, я ничьих следов не заметил. Думаю, с северной стороны начинаются пашни, видел в просвет идеально ровное поле, что едва подернулось молодой зеленью. А еще здесь много птиц. Вот там, - Эдд показал свободной рукой на запад от поляны, - примерно в километре от сюда заметил косулю и заячий помет почти повсюду. Здесь можно неплохо поохотится, господин.
– Отдай птицу ребятам, а сам поставь силки. Дичь нам не помешает. Еще два дня пути и две ночи впереди.
– Думаю это лес бывшего маркизата Сатье, а теперь графские земли, - встрял Алан. – Вероятно за тем полем, что разглядел Эдд будет крестьянский хутор или поместье мелких дворян - На землях твоей невесты многие дворяне имеют свои наделы и платят подать феодалу. Раньше они выплачивали ежегодный земельный налог на урожай в маркизат, теперь в графство. Однако серебро и медь стекаются все в те же сундуки, от названия владений ничего по сути не изменилось.
Алан говорил намеренно громко, что бы воины слышали, что теперь их командир достаточно богат. Воины давно не получали жалование, а серебро, что осталось в исхудавшем кошельке сенешаля было все, что имел барон на сегодняшний день.
Лес потемнел и его звуки изменились на более приглушенные. Птицы умолкли, наступала ночь. Только над поляной, где раскинулся лагерь, небо все еще имело светло-серый оттенок.
Сочное темное мясо лесной дикой птицы тихо шипело, жирные кали падали в огонь от чего в воздухе витал ароматный сизый дым. Барон с своими лучшими воинами и сенешалем расселись вокруг костра, с наступлением темноты земля быстро остывала и холод наползал на уставших путников со всех сторон.
– Ежевичного вина, милорды?
– один из воинов, молодой лейтенант, обратился к господам, протягивая им небольшой кожаный бурдюк.
– Не хотим лишить вас выпивки, - Алан ответил за себя и барона.
– Ночь будет длинной.
– У нас припасены еще пара галонов крепкого вина.
– Попробуйте, я сам его выбирал в Фертоне три дня назад. В тех краях, куда мы едем такого сроду не сыщите, ежевика растет только к югу от вересковых пустошей.
– Рэдрик дело говорит, вино сладкое и терпкое, оно не такое благородное..
– солдат, вступившийся за лейтенанта, запнулся, подбирая слова.
– Зато отлично идет к мясу! А если не переборщить, то и голова болеть с утра не будет. Верно?
Воины одобрительно загудели и закивали головами.
Алан взял бурдюк и протянул его барону. Рейтан отпил большой глоток и одобрительно кивнул головой.
Лейтенант, предложивший выпивку командиру, расслабился и заулыбался. Он был рад угодить господину.
Алан сделал глоток поменьше и вернул сосуд хозяину.
Воины по очереди, начиная с командира оторвали по куску жесткого ароматного мяса, давая огню возможность прожарить глухаря глубже.
Когда с мясом было покончено, Боб кинул в костер больше сухого хвороста и пару больших сухих старых поленьев. Холод от сырой земли начинал
Один из солдат затянул походную песню, остальные смотрели на языки яркого пламени и каждый думал о чем-то своем.
– Расскажи мне о проклятье Сатье, Алан. Я почти ничего не знаю о семье своей невесты.
– Это давняя история и в ней больше вымысла, чем правды. Но кое-что тебе действительно нужно знать, Рейтан. Когда-то все земли, что лежали к югу от Джедриума были отдельным королевском. Астартания являлась лишь небольшой областью на севере, перед большим Иокрилтонским озером, которое сейчас чаще называют Пенным. На западе властвовали предки Кэрлайлов, восток и тогда был почти не обитаем из-за вечных густых ядовитых туманов, что изрыгают невысокие Мглистые горы. А та земля, на которой мы сейчас находимся, принадлежала великому роду Цертонов – властителей юга. Род этот был раздроблен на небольшие княжества, все они подчинялись своему единому королю, имя которого постарались забыть, а родовой замок Цертонов позже был разрушен и до сих пор никто не знает, где его руины.
После падения древнего рода и гибели всех его более менее значимых членов власть то и дело переходила от одного князя к другому, пока объединенные силы астратанцев не задавили все обособленные владения и не подчинили их единому королю, а всю захваченную территорию назвали Астартанией.
– Этого короля звали Рудбианн Меченосец, который так боялся, предательства союзников, с которыми вместе разоряли княжества, что даже спал со своим мечем, а не с женой. Историю я неплохо знаю, Алан, - усмехнулся Рейтан. – Отец еще при жизни матери нанимал мне учителей из столицы. Как это все связано с Сатье?
– Одними князьями, что первыми присягнули Рудбианну из Астарстании были именно Сатье. Именно тогда им и был пожалован титул маркизов. А еще говорят, что король, чье имя утеряно в веках, был из рода тех князей, и Цертоны – это и есть прямые предки всех нынешних Сатье.
– Последний из рода Сатье – маркиз Эраст отдал душу богу два года назад. Насколько мне известно его наследник умер во время своего рождения.
– Осталась еще одна значимая фигура.
– Сиенна?
Алан кивнул головой, поглядывая в сторону охмелевших воинов.
– Но она Корсальская.
– Так то оно так, но в ней течет кровь древних королей этой земли. И если у вас родится сын…
– Этого никогда не будет! – выпалил Рейтан и даже вскочил со своего места. – Эй, Рэдрик, не осталась ли у тебя еще твоего крепкого ежевичного вина?
– Для вас сколько угодно, милорд! – лейтенант кинулся к лошади и отвязал походный мешок. Пошерудив рукой, воин выудил раздутый бурдюк и поспешил вручить его барону. – Оставьте себе, господин. У нас вина еще достаточно!
Поблагодарив лейтенанта, Рейтан вернулся к Алану. Отпив из бурдюка, он протянул его сенешалю и тот охотно принял кожаный сосуд.
– Ты не дослушал меня, Рейтан. Я могу продолжать?
Барон кивнул головой так, что густая темно-пепельная челка упала ему на глаза превратив его в один миг в непослушного дерзкого мальчишку, от чего сердце Алана на мгновение сжалось, ведь он был всегда рядом, пока Рейтан рос сначала в Риверсхолле, а затем, после смерти Айешы, в походных шатрах его отца.