Женить нельзя помиловать
Шрифт:
– Целовались?
– Да типа того. Ну ничего серьёзного.
– Какая ты ветреница.
– Кать! Мне отказывать неудобно. Как-то всё нелепо получается. Он же обидится. Пусть будет. В общем, стыдно немного. Динамлю я его, как последняя дрянь.
– Так скажи, мол, так и так, уважаемый Алексей, мы с вами разные люди, нет у нас общего светлого будущего, – хмыкнула Катерина. – Странная ты. Я бы даже сказала – жадная. Отпусти мужика. Может, он ещё кому-то нужен. Вот все вы такие, собаки на сене. Что ты его держишь, как турист лежак на пляже? Настелила, понимаешь ли, полотенец на все свободные поверхности
– Что ты несёшь? Нигде я ещё не лежала!
– Я образно, – расхохоталась Катя. – Не кипятись. Ты злишься из-за того, что я правду говорю. Отпусти своего Лёшу. У тебя с Костей всё сладится. Я уже чувствую.
– А я не чувствую, – вздохнула Катя. – Сама ж говорила – быть запасливой.
– Ну, так и не жалуйся, как хомяк, которому горох уже складывать некуда. Рефлексируешь тут, а мне завидно. Не бери трубку, когда твой Лёша звонит, – и все дела. Потом в крайнем случае придумаешь, почему не подходила к телефону. Но учти, долго они не умеют ждать. Это бабы отличаются постоянством. А у этих всё на инстинктах. Если где-то что-то будет подходящее и доступное, всё, плакали твои запасы женихов, слиняет твой Алексей – к бабке не ходи.
– Да хоть бы и слинял. Не умею я отказывать, – в сердцах выдохнула Светлана.
Весна растекалась грязными лужами, наполняя город теплом и птичьим щебетом. Настырные голуби сватались друг к другу, по ночам орали коты – гормоны любви висели в воздухе густой взвесью, с каждым вздохом наполняя собою всё живое.
Константин чувствовал себя странно. Подготовка к свадьбе шла полным ходом, Леночка выказывала уже вовсе неприличные знаки внимания, а ему вдруг всё это показалось какой-то ерундой. Глупой, детской затеей, да и сама Леночка как-то постепенно перестала казаться столь заманчивой и вожделенной целью.
Правда, случилось это не сразу, а после неожиданной сцены, устроенной утомившейся от бесплотных попыток секретаршей.
В очередной раз встретившись со Светой для подписания бумажек и улаживания мелких вопросов, связанных с подготовкой к торжеству, он приехал на работу, улыбаясь неожиданно хорошему настроению, раздувавшему душу, как праздничный воздушный шарик. Они больше хохотали над дурацкими бюрократическими формальностями и предложениями свадебного агента, чем серьёзно что-то обсуждали.
Видимо, его улыбка и доконала Леночку, сидевшую почему-то на столе в непонятной, совершенно не рабочей позе.
– Йогой занимаетесь? – доброжелательно спросил Костя, кивнув на её ножки, переплетённые странной косичкой и находившиеся под нездоровым углом относительно перекошенного тела. – Кофейку мне сделайте.
Леночка, которая была уверена, что приняла невероятно соблазнительную позу, дополненную соответствующим выражением лица, отрепетированным накануне, свирепо всхрапнула и соскочила на пол, двинувшись к нечуткому директору.
– Что с вами? – попятился Константин, увидев перекошенную физиономию секретарши.
– Вы, Константин Николаевич, бесчувственный чурбан! – взволнованно, но весьма внятно заговорила Леночка. – Вы меня позвали замуж, а сами закрутили с какой-то шваброй! Да ещё жениться на ней собрались вместо меня! А я, между прочим, любовь всей жизни из-за вас потеряла. Я почти
Девушка срывалась на визг, изредка притопывая тонкой, стройной ножкой, обутой в остроносую туфельку. Личико и шея Леночки покрылись фиолетовыми пятнами, похожими на огромные кляксы. И Костя вдруг так отчётливо представил, как они станут жить вместе: он будет вот так же по утрам рассчитывать на чашечку кофе, а вместо этого молодая и красивая жена начнёт закатывать ему вот такие глупые и бестолковые истерики, изрыгая невероятные глупости. Ведь именно этим славится семейная жизнь? Об этом рассказывают в анекдотах? Так зачем же ему была нужна эта Леночка? Переспать – вполне было бы достаточно!!! И теперь ещё эта свадьба дурацкая…
Мануров очумело моргнул и, молча отодвинув бесновавшуюся девицу, прошёл в кабинет, мельком подумав, что Света, несмотря на сарказм и язвительность, всегда шутила и ни разу не кричала всякую чушь, как какая-то недалёкая пэтэушница.
Манурову очень захотелось запить эту отвратительную сцену в приёмной чашечкой кофе – только со Светой и где-нибудь в парижском кафе. Она наверняка нашла бы что сказать. И сразу стало бы легче.
– Что-то перегорел я, – пожаловался он Андрею, когда они в очередной раз пересеклись в баре. – Не нужна она мне. Истеричка какая-то. Такое устроила… Как отрезало у меня.
– Дошло до утки на седьмые сутки, – пожал плечами Андрей. – Я ж предупреждал, что ты затеваешь невообразимую дурь. Хочешь с девицей спать – спи. Если она не хочет – уговори. Если не уговорил – плюнь. Других пруд пруди, и они, поверь мне, не хуже и не лучше. Я в школе проходил – все устроены одинаково. Никто тебя особо не потрясёт. Если только со знаком минус, это у женщин получается гораздо лучше. Вот если б ты был задрипанным научным сотрудником с зарплатой в три рубля, комнатой в коммуналке или общежитии и проездным на месяц в общественном транспорте, то шансов найти что-то приличное не было бы. А ты, как льготник в очереди к терапевту, имеешь все преимущества и к раздаче попадаешь первым. Хоть обвыбирайся!
– Андрюха, да я, кажется, уже выбрал, – признался Костя.
– Госссподи, вот жесть! Кого на сей раз, влюбчивый ты мой?
– Мне со Светой так хорошо! Нет, подожди, – замахал руками Мануров, увидев выражение лица друга. – Ты не понимаешь. С ней как-то спокойно. Нет, не то. С ней не скучно, с ней драйв, с ней клёво. Понимаешь? И когда её нет, мне иногда кажется, что я с ней разговариваю. Ну, типа, есть мысль, и ты обычно её обдумываешь. Любая идея. Так вот я мысленно обсуждаю всё со Светой, представляю, что бы она сказала. Она умная – не в смысле «синего чулка», а просто по-человечески. И мне кажется, это у меня к ней серьёзно.