Женить нельзя помиловать
Шрифт:
Медленно осознав, что голос у Кости был не такой, как всегда, Света резко переключилась с рабочих проблем на личные. Тем более, что рабочих проблем у неё теперь не имелось по причине отсутствия самой работы. Это было особенно актуально, учитывая, что она вписалась в ипотеку.
Бросив заявление секретарю Шурочке, которая таращилась на уволенную, как окунь на рыбака, словно мадемуазель Рощина и к ней могла немедля начать приставать, безработная и оскорблённая Светлана вышла на улицу. До встречи с Мануровым была ещё масса времени. Она твёрдо решила Косте пока ни о чём не говорить.
…Мысли хаотично метались по лабиринтам извилин, сталкиваясь друг с другом и снова разбегаясь в разные стороны.
Кто, зачем, для чего?
Чтобы убить время, Света пошла в кафе, заказала какой-то непонятный салат, украшенный пожухлыми листьями, и позвонила Катерине.
– А с кем у тебя сейчас самый большой напряг? – хмыкнула Катя. – С секретаршей твоего женишка. Вот она и нажаловалась. Тут к бабке не ходи.
– Да ну, – не согласилась Света. – Она знать не знает, где я работаю. И ума у этой Лены на такое не хватит.
– А кто ещё? Ты что, всех через одного обижаешь? У кого на тебя зуб?
– У Лёши, – призналась Светлана. Почему-то оскорблённая физиономия бывшего одноклассника первым делом всплыла в памяти, едва только Света пришла в себя и начала мыслить здраво. Когда они виделись в последний раз, Алексей был страшно зол. И его можно было понять. В ответ на очередное приглашение в гости Света начала мямлить нечто невразумительное, прекрасно понимая, что это уже более чем неприлично. И тогда Лёша озвучил то, что Света и сама отчасти знала.
– Я тебе зачем вообще нужен был? – гневно поинтересовался Перещук. – У тебя временно не было никого, и ты решила снизойти до такого убогого, как я? Или надо было, чтобы твой парень поревновал? Что вы, бабы, за змеи такие? Наматываете мужиков, как туалетную бумагу, пользуетесь и выбрасываете. Мы вам верим, любим, горы свернуть готовы, а вы динамите только! И ведь у каждой какая-то пакость на уме. Чтобы не просто продинамить, но до этого надо использовать для своих нужд! Вот ты мне, Рощина, скажи: у тебя какие нужды были? Ты на фига со мной по ресторанам моталась? Поесть хотела на халяву? Нет, ты не отворачивайся! У меня уже была одна такая. Я на ней аж жениться хотел, а ей всё не то и не так, и не эдак. И «давай как-нибудь потом»! Это я техосмотр могу сделать «как-нибудь потом»! А жениться либо сейчас, либо катись!
– А ты на мне жениться собирался? – изумилась Светлана.
– Ещё не хватало! – неожиданно признался Перещук. – Я, Рощина, видел в тебе свою первую любовь! И хотел осуществить то, на что в школе не хватило нужных навыков и смелости. А потом уже думать: жениться или нет. И тут облом! Что вам надо-то? Деньги у меня есть. Да, не олигарх, но не голодаю и в лаптях не хожу. Рожа не страшная, комплименты говорю, не жадный. Чего ещё? Нет, ты мне скажи: какого ещё рожна не хватает? Одна бросила, другая нос воротит. Что со мной не так?
– Лёша, да чего ты разорался? – забеспокоилась Светлана. – Всё с тобой в порядке. Просто у меня сейчас такой период…
– Да-да, – презрительно процедил Алексей. – Такой период, когда брать от мужика ты можешь, а взамен ему кукиш.
– Мне просто было
– Рощина! – крикнул одноклассник. – Друзья у меня есть. А с бабами я не дружу. У меня нормальная ориентация. Желаю счастья в личной жизни!
С этими словами Алексей Перещук гордо встал и вымелся, разъярённо чеканя шаг.
И тогда Света впервые подумала, что нет универсального правила по общению с мужчинами. Один предлагает дружить, а другого такое предложение оскорбляет. Всё зависит от конкретной ситуации. И получалось, что Костя предлагал ей дружбу по той простой причине, что как женщина она ему была нужна не больше, чем ей – бывший одноклассник в качестве любимого мужчины. Проще говоря, никакой женщины Костя в ней не видел. А то, что он вроде бы реагировал на поцелуи и что-то такое мелькало у него в глазах, так она это всё сама себе напридумывала, выдавая желаемое за действительное.
«С работы уволили, Лёшу потеряла, а с Костей надо завязывать!» – неожиданно поняла Света. И так ей себя стало вдруг жалко, что захотелось плакать. Она и поплакала бы, если бы не вспомнила, что на ресницах сегодня не водостойкая тушь, а обычная. И чтобы ни подсказывала логика, но перед Костей хотелось предстать во всей красе, а не зарёванной Марфутой с красным носом-картошкой и размазанной по физиономии тушью.
Мануров подъехал к месту встречи заранее и выбрался из салона с огромным букетом.
– Что-то новенькое, – пробормотала Света, пытаясь аккумулировать в себе хорошее настроение. Не любят мужики грустных и озадаченных девиц – это аксиома. Им всем хочется лёгкости, позитива и возможности свалить на даму собственные горести, а не загружаться её причитаниями. Исключением служат дамские беды вроде сломанного ногтя, стрелки на чулках или «у подружки шуба круче», поскольку это мужчины считают лёгкой женской придурью и готовы с ней мириться.
Хорошее настроение возвращалось при помощи простейшего приёма, посоветованного давным-давно подругой Катериной: нужно улыбнуться, а ещё лучше рассмеяться. Причём сначала внутри, а потом уже растянуть губы в улыбку и так держать. Иногда хорошее настроение, повинуясь рефлексам, приходит. Хотя по логике первично как раз оно, а улыбка вторична.
На сей раз у Светы получилось не очень. Так как вспомнился странный тон Кости по телефону, который в сочетании с огромным букетом волновал и беспокоил.
«Наверное, будет прощаться, – совсем приуныла она и снова улыбнулась, взглянув в зеркало. Улыбка вышла приклеенной. – Ну и ладно. Какая есть».
Мужчины на мимику реагируют слабо. То есть если барышня надувает губки, желая изобразить обиду, то чёрствый кавалер вряд ли догадается о том, что он подлец и негодяй, пока ему об этом не скажут прямым текстом. Так же слабо действует грустное выражение лица, печаль во взгляде и тоскливые вздохи. Конечно, если такое кислое создание будет ежедневно мотаться рядом с мужчиной, то он просто захочет сменить его. А если это образцово-показательное выступление, то можно лопнуть, надувавшись, но результата не будет. Никто падать в ноги и просить прощения не начнёт. Команды-то не было!