Женитесь на мне, профессор!
Шрифт:
— Компромат? — выпучила глаза, выглядело это абсолютно ненатурально, и мужчина не поверил мне ни на секунду.
— Вижу, вы в курсе, а кто поведал, раскройте секрет? Городецкий?
— Не понимаю, о чем вы, — пробурчала я, Рубацкий усмехнулся.
— Эко вы его очаровали, что взрослый матерый мужчина голову потерял. Знаете, мы можем сработаться.
— Вы так и не объяснили, чего хотите, — сурово нахмурилась я.
— Я хочу компромат, — улыбнулся Рубацкий, и не успела я поинтересоваться, при чем
— И вы мне его достанете.
Тут я прямо даже была уверена, что ослышалась. Или у мужика проблемы, не может же он всерьез думать, что я…
— Вижу, вы удивлены, но дослушайте до конца, — заметил Рубацкий. — Я уверен в том, что компромат находится в пределах семьи. И в ваших силах достать его. Не через отца, так через сына.
Очень милая семейная картина, конечно. Нет, этот Рубацкий точно не в ладах с логикой. По крайней мере, с женской.
— Может, подскажете ещё, с какой стати мне заниматься подобными вещами? — ласково улыбнулась я, все-таки с дурачками надо быть аккуратней.
— А это самое интересное, Елена Анатольевна. Я предлагаю вам за компромат очень хорошую сумму, — Рубацкий вытащил из кармана пиджака визитку и, перевернув стороной, которая обычная пуста, показал мне.
Я рот открыла, матерь божья, такие цифры с деньгами даже соотнести не могу. Пал Сергеич, что, внутри набит золотом-бриллиантами?
Так, ладно, мы своих не сдаём, хотя если подумать, какой он мне свой? А на эти деньги можно сделать новый паспорт и всю жизнь слоняться по миру. Какой соблазнительный кусок сыра, такой соблазнительный, что где-то рядом даже запахло мышеловкой.
— Я вам не верю, — ответила с улыбкой. — Я вам компромат, а вы меня того, — я провела ребром ладони по горлу, — и на съедение рыбкам.
— Что за сленг, — Рубацкий даже поморщился, — зря вы так, Елена Анатольевна. Какой смысл от вас избавляться? Проще заплатить.
Я хмыкнула.
— Ага, ну не вы, так Городецкий, он такого точно не простит и голову оторвёт.
— А не добудете компромат, — мужчина улыбнулся так, что стало страшно, — головы лишится он.
Я заморгала часто-часто, имитируя тем самым работу мысли.
— Поясните, — сказала наконец. Рубацкий пожал плечами, поигрывая визиткой в руках.
— Он неугоден разным людям. Качает права, занимает много места. Не идёт на уступки…
— То есть не соглашается на незаконные дела? — не удержалась я, вспомнив наш разговор с профессором. Странно, но я почему-то сейчас им гордилась.
— Бизнес есть бизнес, — жестко сказал Рубацкий, — в нем свои правила, и тот, кто отказывается по ним играть, рано или поздно выпадает.
— Так вы хотите с помощью компромата заставить его плясать под вашу дудку? — догадалась я.
Выходит, просто избавляться от него не хотят. Он же у
— Умница, — он щелкнул меня по носу. Пф, тоже мне… — И не затягивайте с этим делом, бумажки, как известно, имеют срок годности, ещё пяток лет, и прижимать Городецкого будет нечем.
Ого, вот этого я не знала. Значит, пытаются успеть прижать его сейчас.
— И Потапова с Лизой подослали, чтобы они компромат нашли?
Рубацкий нахмурился.
— Потапов… Потапов это так, мелкая сошка, хотел знать, за сколько я готов купить компромат. Только ни шиша у него не было, пара бумажек. Что ж, — он выпрямился, — даю вам сутки на размышление, Елена Анатольевна, надеюсь на ваше благоразумие. Едем к дому?
Выглянув в окно, я попросила:
— Высадите тут, пройдусь.
— Как знаете.
Я уже отошла от машины, когда Рубацкий меня окликнул:
— И ни слова святому семейству, вы же понимаете?
Да уж не дура.
Я поплелась по дороге, пытаясь переварить информацию.
Вот так попалась по собственной глупости. Как там Городецкий сказал? Не лезь, Аленка, в игры взрослых дяденек. Надо было слушаться! А теперь… теперь я поставлена в совершенно невозможное положение.
По сути, я должна с Любовью Дмитриевной сойтись, чтобы компромат у неё выкрасть. Именно выкрасть, как я его ещё добуду? Это при условии, что Рубацкий прав, и бумаги все ещё у неё, Павел Сергеевич-то считает иначе.
А потом точно только бежать. На край света, на мыс Дружбы…
Пал Сергеич будет думать, что я продалась, что охотница во мне победила. А я впервые почувствовала, что отдала бы все эти деньги, что мне предлагают, чтобы избежать такой ситуации, чтобы Городецкому ничего не угрожало. Ведь когда Рубацкий получит компромат, он будет вертеть профессором и так, и эдак. Но зато тот будет жив. Ага, они будут за счёт его ума деньги стричь, и ещё новый компромат собирать.
Веселенькая жизнь, однако.
Интересно, кто же все-таки нанял Потапова? Ведь, наверняка, это можно узнать. Пал Сергеич точно имеет такие возможности. А может, он уже знает?
Если это не Рубацкий, как тот утверждает, значит, кто-то со стороны. Вопрос только кто?
Вопросы вопросами, но тут мне стало не до них. Завернув во двор своего дома, я увидела задумчиво сидящего на скамейке Городецкого.
Глава 21
Я оказался дома раньше Дена и даже морально приготовился утешать его. Хотя, конечно, Люба в этом плане куда полезнее, но дома ее не было. Впрочем, может, оно и к лучшему. По-мужски сядем, я объясню ему, что жизнь не кончается… Какой-то набор штампов, даже поморщился от этих мыслей.