Женька или Одноклассники off-line
Шрифт:
Никогда на море не был. Эта соседка моя загоревшая ходит. Зараза. А я чуть на солнце, сразу красный как рак. Тут на речке сидел целый день, стратегию прорабатывал. Так вечером весь чесался, сгорел. Мать ругалась, извела на меня банку сметаны. Но чесаться перестало. Жрать, правда, суп не с чем. Хотел у соседей спереть немного, а и у них нету. Пойду завтра посмотрю, может будет сметана в магазине. Банка стоит, черт, не мытая. Надо замочить на ночь, а то не во что лить сметану будет.
Сентябрь, 1990
На свадьбу своей подруги я собиралась с чувством, с толком, с расстановкой. Я была свидетельницей, а значит вторым после невесты человеком на свадьбе (среди
На свадьбе мы вовсю танцевали со свидетелем со стороны жениха – тем самым Максом, с которым нас познакомили первого января, что впрочем не имело никакого романтического продолжения. Тем не менее, он мне нравился, мы много танцевали, а потом я заполучила первую крупную ссору с собственным женихом. Поздно вечером мы с Женькой возвращались домой. Сначала он долго молчал, а затем высказал мне все, что он думает по поводу моего поведения. Меня поставили на место, меня отчитали, отругали и приволокли домой в состоянии полного нестояния. Я ведь и выпила много, поэтому сраженная всеми Женькиными доводами наповал, я рухнула в постель и крепко заснула. Женя понял, что до совести моей он не достучался – меня явно не мучила от стыда бессонница и я даже не пыталась оправдываться (на самом деле, совершенно не было сил). Утром мы, правда, помирились, как говорится, не выходя из постели.
Мое свадебное платье было почти готово. И оно было шикарно! Материи бабушка угрохала на него столько, сколько в ателье расходуют, наверное, на несколько платьев, но зато юбка состояла из нескольких слоев, а на талии красовался пояс с огромным бантом сзади – ну точно как на той фотографии из американской жизни. Это было платье принцессы из сказки!
* * *
Интересно получилось: в ЖЭКе лежала какая-то толстенная книга. Оказалось списочки людей с адресами. Я там столько из наших классов народу нашел! Выписывать жаль нельзя. А с памятью у меня все-таки бедища! Не запоминаю всех, ну никак. Ладно, начинать надо с дальних. Борьку изучил. Он учится днем, вечером, блин зубрила, сидит дома. Он и в школе, попросишь списать, нет, говорит, учи сам. Смех! Сам – соплей перешибешь, а туда же. Я его хотел побить много раз, но за Бориса некоторые были горой, он им почему-то списывать давал.
Некоторых сейчас на улице встречаю, кто здоровается нехотя, а кто и нет. Сволочи, одно слово. Повырубать бы им всем свет и по башке железкой. Разом. Но тогда цели в жизни не будет. А она должна быть. Иначе зачем жить?
Октябрь, 1990
Меня по-прежнему не тошнило, с Женей мы помирились, к свадьбе все было готово, учеба не клеилась, так как было не до нее. То есть в институт мы исправно ходили, но часто пропускали первые пары, а на остальных слушали преподавателей вполуха. Сразу после свадьбы мы собирались ехать за шмотками в Китай, официально назвав эту поездку «свадебным путешествием». Женя твердо намеревался начать зарабатывать деньги и первый пробный камень в этом направлении был запущен в сторону китайской границы. Подбиралась компания в основном «бывалых» шопников, но в каждую такую поездку брали всех желающих что-то сделать на ниве одевания нашей страны, поэтому нас тоже взяли и даже обещали показать, где и что надо покупать. Вопрос «на что покупать» стоял более остро, но всем было строго велено в качестве свадебного подарка нам дарить деньги, и вскрыв подарочные конверты с деньгами мы поняли, что стартовый капитал у нас все-таки есть.
Родители были против подобного вложения денег. Они работали на государственных предприятиях и считали, что нам надо тихо-мирно заканчивать институты и идти куда-нибудь работать. То, что это «куда-нибудь» имеет весьма призрачные перспективы, особенно для Женьки с его инженерно-техническим высшим, для них существенной роли не играло.
Мы с Женей объединились и единым фронтом, как уже семья и совершенно отдельная ячейка общества, отстояли свое право на поездку. Мои родители и Женина мама поохали, пообсуждали всласть наш поступок, но вынуждены были смириться. Мы сидели в моей комнате и праздновали победу оставшимся после свадьбы вином.
* * *
Ой, свадебку-то видел. Шел как раз в продовольственный за подсолнечным маслом. Воняет оно – страсть! Но надо ж на чем-то и жарить. Тут мать права. А моя соседка выкатила из подъезда в этаком белом пышном платье, как из детских фильмов про сказки. Принцесса! Я встал, полюбовался. Думаю, живи, дура, пока. Такую красотищу даже жаль по голове бить. Но может чего и придумаю за годы-то тренировок!
Ноябрь, 1990 – февраль, 1991
Перелет в Китай проходил в дружеской пьяной обстановке. Весь самолет летел на Восток с одной целью, и в этом едином порыве пил за успех предприятия. Мы с Женей составляли небольшое исключение из общего правила – мы летели в свадебное путешествие, во-первых, и только во-вторых, в шоптур.
В Пекине нас поселили в дешевенькую гостиницу, с дрянными номерами, но зато она находилась недалеко от огромного рынка, забитого дешевыми китайскими товарами. Чего там только не было! Сначала мы пытались что-то выбирать, но товарищи нас быстро просветлили на этот счет: выбирать не надо, надо брать кучей. Кучу легинсов, кучу блузок, кучу юбок. Желательно на резинке, единого размера для всех комплекций, и разных цветов – чем ярче, тем лучше.
Тем не менее, мы не забывали, что путешествие свадебное. Кроме посещения рынка мы много гуляли по городу, фотографировались, ели палочками китайскую еду. Женя вел умные деловые беседы с «бывалыми» членами группы, выясняя, где и как все это купленное барахло лучше сбывать.
После этой поездки вдвоем мы в Китай съездили еще один раз, снова совместив приятное с полезным, и отметили там Новый 1991 год. Меня продолжало не тошнить, но в январе уж больно долгой была задержка месячных, и гинеколог вынесла свое заключение: беременна. Я задала очень интересующий меня вопрос:
– Почему меня не тошнит?
– А почему это всех должно тошнить? – вопросом на вопрос ответила врач. – Не тошнит, и Слава Богу.
Я испугалась, потом обрадовалась, потом опять испугалась и в этом полном смятения состоянии со стопкой направлений на анализы вернулась домой. Женьки еще не было – он после института обычно мотался по рынкам, следя за сбытом наших шмоток и налаживая новые контакты в этой «рыночной» экономике. Я терпеливо ждала, одновременно пытаясь найти у себя хоть один признак беременности, кроме отсутствия месячных. Признаков не было. Машку мучил токсикоз до сих пор, еще она периодически грохалась в обморок, и вообще ей свет белый был не мил.
Я же беременна оказывается была еще с Нового года и при этом бодро его отпраздновала в Китайской столице, прилетела обратно на Родину, сдала успешно (несмотря на полное отсутствие предварительной подготовки) зимнюю сессию и снова собиралась на каникулы лететь с мужем в полюбившуюся страну, столь славно и в больших количествах шьющую одежку. Надо сказать, шмотки разлетались быстро, причем часть из них продавалась по знакомым еще до попадания на рынок. Женька поставил себе цель купить нам квартиру и поэтому сбавлять темпы не собирался. В нем явно проснулся талант коммерсанта. Я с ним ездила за компанию, да и килограммов веса на двоих было положено больше.