Женька Москвичев и его друзья
Шрифт:
— Потому что она тебе летние каникулы портит, а не мне, — заявил Женька.
— Да ладно, я её уже простил, — великодушно сказал Лёха.
Женька оценивающе посмотрел на него и произнёс:
— Ты, Лёха, благородный.
Лёха не стал возражать, а Женька продолжал:
— Математичка ещё прощения просить будет за то, что к тебе с задачками приставала, когда ты её от собаки спасёшь.
Стоило Лёхе представить, как он спасает Светлану Викторовну от собаки Баскервилей, как прилив благородства
— Никакой я не благородный, — смиренно сказал он.
— Молодец! По-настоящему благородный человек сам себя хвалить не станет, — сказал Женька и похлопал его по плечу.
Быть благородным Лёхе было бы намного легче, если бы не собака, и он ухватился за последнюю соломинку:
— А где мы баскервиля возьмём? Это небось порода редкая.
— Порода тут ни при чём. Собаку мы возьмём самую обыкновенную, намажем её светящимся составом, и готово!
При этих словах Лёха воспрянул духом:
— Так бы сразу и сказал, что обыкновенную, а то я уж испугался… что породу такую не найдём. А так Муха подойдёт.
Муха была любимица двора. Она так приветливо вертела хвостом-бубликом, что её даже Лёха не боялся. С такой собакой одно удовольствие совершать благородные поступки, но оказалось, Лёха радовался преждевременно.
— Ты что? — воскликнул Женька. — Думаешь, Светлана дурнее тебя и Муху не узнает?
— Но ведь мы её светящимся составом намажем. Другой-то у нас всё равно нету, — нерешительно развёл руками Лёха.
— Это у тебя нету, а у меня есть, — заявил Женька.
— Собака?
— Идея. Собаку мы попросим у тёти Вали с четвёртого этажа.
Лёха с ужасом вспомнил огромного поджарого дога по прозвищу Граф и с надеждой в голосе сказал:
— Она его, наверное, не даст.
— Не беспокойся. Я всё устрою. Она ещё рада будет, если мы его выгуливать возьмёмся.
— А вдруг он не разберётся, что к чему, и бросится на меня? — забеспокоился Лёха.
— Мы его к тебе приручим, — успокоил друга Женька.
Через два дня Женька с видом победителя вышел из дома, ведя на поводке Графа. Оказалось, что приручить Графа к Лёхе гораздо легче, чем приручить Лёху к собаке. Вблизи Граф казался ещё страшнее, чем издалека. Но мало-помалу Лёха освоился.
— А где мы светящуюся смесь возьмём? — осведомился он.
— Вот, — победоносно сказал Женька, доставая из-за пазухи пакет.
— Чёй-то? Рыба? — Лёха в недоумении уставился на обезглавленного минтая.
— Сам ты — рыба. Это продукт, где больше всего фосфора, соображаешь?
Проведём научный опыт. Дадим рыбу Графу и посмотрим, будет
Лёха скептически усмехнулся:
— Я и без твоей науки знаю, что не будет. Я часто рыбу ем и ещё ни разу не светился.
— Мало ли что ты не светился! Ты что, сырую рыбу ешь, сырую, да? — вскипел Женька.
— Ну жареную.
— То-то и оно, что жареную. А где ты слышал, чтобы жареная рыба светилась?
Такого Лёха не слышал, и эксперимент начался. Женька протянул Графу рыбу, тот понюхал, фыркнул и отвернулся.
— Наверное, неголодный, — предположил Лёха.
— Давай проверим. У вас колбаса есть?
— Есть.
— Тащи, — приказал Женька.
Лёха принёс кусок колбасы. Оказалось, что Граф не такой уж сытый. Он мгновенно слизнул колбасу, однако от рыбы наотрез отказался. Женька и приказывал, и угрожал, и уговаривал — всё без толку.
— А может, попробовать его колбасой заманить, а потом незаметно рыбу подсунуть? — предложил Женька.
Лёха ещё пару раз сбегал за колбасой, после чего Женька решительно заявил:
— Так дело не пойдёт. Пока ты бегаешь туда-сюда, мы только время зря теряем. Лучше сразу всю колбасу неси, мы её тут порежем.
— А что я маме скажу?
— Не бойся, не съест же он её целиком. Что останется, домой унесёшь. Мама даже не заметит.
Как только Лёха перестал делать пробежки домой и стал кромсать колбасу прямо на месте, дело пошло быстрее. Колбаса, в отличие от рыбы, убывала с потрясающей быстротой. Как раз, когда Женька готов был сунуть рыбу в пасть Графу, случилось непредвиденное: колбаса кончилась.
— Эх, жалко! — с досадой сказал Женька.
— Ещё как! — мрачно подтвердил Лёха, думая о том, как он будет оправдываться перед мамой.
— А чего у вас ещё вкусного есть? — спросил Женька.
— Пастила, — сказал Лёха и поспешно добавил:- Но собаки пастилу не едят.
— Ты что! Пастилу едят все, — заверил его Женька и оказался прав, пастилу действительно ели все, и поэтому она кончилась гораздо быстрее колбасы.
Покончив с пастилой, ребята увидели, что рыба исчезла, зато неподалёку сидел здоровенный рыжий котище, который оказался не таким привередой, как Граф, и урча поедал продукт эксперимента.
— Ах ты ворюга! — крикнул Женька. Догадавшись, что обращаются к нему, и не желая вступать в конфликт, кот схватил рыбу и отбежал подальше.
— Ну сейчас я тебе покажу! — пригрозил Женька. — Граф, взять его!
Граф лениво посмотрел на кота, потом на Женьку, как бы спрашивая:
«А на что он мне нужен?» — и, отойдя к столбу, поднял лапу.
— Граф, фас! Ещё собака называется! — взывал Женька к собачьей гордости, но безрезультатно. Тогда Женька скомандовал: — Лёха, окружай его!