Женщина без лица
Шрифт:
– Остановись, – попросил Моретти.
– Нет, – покачал головой Лука. – Пусть знает, почему мы их убили. Эта вакханалия продолжалась несколько дней. Нас безжалостно избивали, по одному. Руки нам так и не развязали. Кляпы изо рта вынимали только тогда, когда давали выпить пару глотков воды, чтобы никто из нас не сдох раньше времени. Женщинам заливали в рот алкоголь и насиловали. Под конец Мария уже не понимала, что происходит. Она просто отключилась, но они продолжали издеваться над обездвиженным телом. Лира пыталась сопротивляться, насколько ей позволяли силы. Андрэа плакал рядом со мной, глядя на то, что они творят с ней. От побоев ее лицо было так изуродовано, что в ней с трудом можно было узнать ту красавицу, которую мы так горячо любили. Казалось, эти твари не насытятся. Между собой они переговаривались по-французски и громко смеялись, говоря, что еще никогда не пробовали белых сучек. Как у них сил хватало на то, чтобы пить, избивать нас, да еще и… – Лука облизал пересохшие губы. – Когда в очередной раз принялись за Лиру, Гало снова говорил по телефону. Закончив разговор, он бросил телефон на
Грудь Лука быстро вздымалась от частого дыхания. Если бы он мог плакать, то наверняка его щеки были бы уже мокрыми от слез, как у Карло, сидящего рядом.
– Я не помню, что происходило дальше. Расскажу со слов Лиры. Они подожгли дом и ушли, оставив трупы догорать в огне. Только потом стало понятно, для чего нас перевезли в ЦАР: все удачно совпало с государственным переворотом. Не удивлюсь, если Аскари и его люди намеренно устроили в Банги беспорядки, которые привели к свержению правительства. Наши убийства повесили на повстанцев. Ответственных, разумеется, не нашли. Во время бесчинств в Банги никто не удивился горящему дому. Таких развалин были десятки. Один нищий подросток решил поживиться. Дом горел, но он с риском для жизни влез внутрь, чтобы украсть то, что не сумел охватить огонь. Увиденное внутри повергло его в ужас. Семь тел на полу, изуродованных и неподвижных. Лира в этот момент очнулась. Мальчишка закричал от страха, когда она протянула к нему руку. Хорошо, что не сбежал. Хотя, что я говорю? Несмотря на то, что Табо собирался ограбить чужой дом, он был и останется добрым мальчиком, который никогда не прошел бы мимо человека, нуждающегося в помощи.
– Табо Мацебе? – встрепенулся Роман. – Он спас вас?
– Да, – кивнул Лука. – Он оттащил Лиру к двери и вернулся к остальным, проверить, жив ли кто-нибудь еще. Лишь во мне удалось обнаружить признаки жизни. Табо пытался одновременно тащить нас. Но разве хватило бы на это сил у щуплого пятнадцатилетнего подростка? Мы были слишком тяжелы для него. Тогда он оставил меня внутри, поднял Лиру и вынес из дома. Когда вернулся за мной, то я уже горел. Он бросился на меня.
– Потушил собой? – изумился Роман.
– Сомневаетесь? – ирония послышалась в голосе Лука. – Не стоит. У него на теле есть следы от огня. По очереди он перетащил нас в дом своих родителей. А утром переправил в деревню, где жила его бабка и другие родственники. Эти люди рисковали жизнями, укрывая нас. Сложно представить, насколько мир парадоксален: одни насилуют и убивают, другие прикладывают все силы, чтобы спасти. Я ничего не видел, лицо продолжало гореть огнем, лишь стонал от ужаса и боли, когда чьи-то руки дотрагивались до меня. Больше месяца я находился в беспамятстве: то приходил в себя, то снова проваливался в бездну. Я уже уверился, что умер, в особенности, когда пытался рассмотреть, что меня окружало, а видел только черноту. Незнакомые голоса, странные песни, какая-то слизь, которую прикладывали к ожогам, – в тот момент я не понимал, что происходит, и кричал каждый раз, когда меня обворачивали во что-то мокрое. А потом успокаивался, потому что от тех вонючих мазей становилось легче. Нас с Лирой лечил местный колдун, именно его песни я слышал каждый раз, когда приходил в сознание. Несмотря на то, что полученные мной раны были намного серьезнее, кожа была вся опалена, пуля пробила позвоночник, все же я раньше восстановился, чем Лира. Представляете, я всегда смеялся над туземцами и их медициной, а пришлось испытать на себе ее чудодейственную силу. И все же иногда я думаю, что Табо слишком поторопился. Было бы лучше оставить меня догорать вместе с остальными, – с ожесточением добавил он.
– А Лира? – с нетерпением спросил Роман.
– Ребенка она потеряла еще в доме, когда ее насиловали, – Лука потянулся рукой к бокалу и безошибочно угадал, где он стоит. – Во время переезда в деревню она заболела малярией. Болезнь протекала очень тяжело, и Лира едва не умерла. Приступы до сих пор мучают ее, несмотря на то, что прошло уже много лет.
Роман широко раскрыл глаза. Теперь все стало на свои места.
– Малярией? – переспросил он.
– Изнеженные цивилизацией европейцы оказались во власти дикого колдуна, который сохранил им жизнь, – горько усмехнулся Лука. – Не имея специального медицинского оборудования, вытащить пули, при этом остановить кровотечение и не занести инфекцию, к тому же не дать умереть человеку, у которого обгорело почти шестьдесят процентов кожи, на это способна лишь магия. Колдун сказал, что все его предки спустились с небес на землю, отдали нам свое дыхание, заставляли сердца биться в груди. И я верю ему. Они наделили нас силой. Род колдуна, состоящий из великих воинов и шаманов, передал нам с Лирой всю свою ярость, напитал душу жестокостью. Для вас, Роман, наверное, смешно слышать подобные слова. Они звучат, как бред умалишенного. Но поверьте, только ненависть и жажда мести способны заставить человека жить, вопреки всем законам медицины. Конечно, еще любовь способна принести исцеление. Но у нас ее безжалостно отобрали. Ровно четыре месяца мы находились в деревне. Все это время рядом с нами был Табо. Пришлось ему поработать переводчиком. Он великолепно говорил по-французски, потому что учился в школе, которую в Банги построили миссионеры, стал моими ушами и глазами. Долго мы с Лирой гадали, почему нас никто не ищет: никаких поисковых операций, все тихо, будто о нас забыли. В итоге решили, что настало время позвонить родным. Выбрали Карло, чтобы не напугать родителей. Откуда Табо взял деньги на тот звонок, – нежность появилась в голосе Лука, – нам до сих пор неизвестно. Ничего ценного, чтобы продать, не было ни у Лиры, ни у меня. С нас все сняли, прежде чем расправиться. Мы решили, что говорить с Карло будет Табо. Для этого отправили его в соседнюю Уганду. Он отсутствовал несколько дней, и за это время Лира едва с ума не сошла от беспокойства. Она очень привязалась к мальчишке. А через неделю за нами прилетел самолет. Анджело Бьянки и его отряд перевезли нас в Рим. Табо улетел с нами, потому что Лира не пожелала расстаться с ним. Да и мальчишка так отчаянно рыдал, что не забрать его мы не могли. Через полгода всю его семью, включая бабку-шаманку, помощницу колдуна, перевезли в Бразилию. Там они живут и сейчас.
Лука подался вперед, как будто у него не хватало сил сидеть прямо. Карло немедленно подошел к нему. Он наклонил Лука к себе, поправил подушку за его спиной и участливо спросил:
– Так лучше?
– Да. Спасибо, – пробормотал Лука. – Подождите. Сейчас соберусь и продолжу.
Роман прикусил губу, пытаясь справиться с эмоциями.
– Нет. Я расскажу дальше, – остановил его Моретти и повернулся к Роману. – Когда Этторе сообщили, что ребят убили, он обезумел. Примчался ко мне и кричал, что от них избавились из-за него, что это он виноват в их смерти. Я ничего не понял из того, что он говорил. Списал все на шок. Но в тот же вечер Клаудиа, мать Андрэа, была отравлена, а Этторе вложили пистолет в руку и застрелили.
– Дарио Аскари? – спросил Роман.
– Браво! – хлопнул в ладоши Карло. – Дарио сам нажимал на курок.
– Как вы узнали, кто виновен в случившемся?
– Лира запомнила номер, который был на экране спутникового телефона. Мы нашли того, кому этот номер принадлежал, и того, кто руководил операцией в ЦАР из Рима. Номер был зарегистрирован на имя Себастьяно Корти, а исполнителем стал Оттавио Гало. Когда мы взяли его, он быстро рассказал, по чьему приказу действовал.
– И где он сейчас? – задал глупый вопрос Роман.
– Его кишки уже давно высрали рыбы, – услышал он голос и обернулся. – Альдо Кондотти, – представился мужчина, стоящий у входа в гостиную. – Впрочем, мы уже знакомы.
Роман кивнул и посмотрел на Моретти, ожидая продолжения.
– Было сразу понятно, что Корти – это только верхушка айсберга. Нам же требовались имена тех, кто стоял во главе. Мы установили «жучки» в квартире Корти, но это нам ничего не дало, потому что он практически жил в поместье Аскари. Туда было сложнее пробраться. И все же у нас получилось. Целый год мы слушали беседы Аскари с Корти. Эти сукины дети ничего не боялись и говорили открыто, называя вслух нужные нам имена. Все до банальности просто. Этторе давно стоял поперек горла этому гребаному «альянсу». Шутка ли, он их полностью контролировал. Ни один из этих красавчиков и шагу не мог сделать без его разрешения. Они все зависели от него. Вернее, их бизнес строился на той империи, которой владел Д’Ареццо. В общем, ребята решили обрести свободу. И нашли самый лучший способ добиться этого – предать смерти всех тех, кто стоял у них на пути. Они избавились от Андрэа, единственного наследника, потом отравили Клаудиу. Здесь им не пришлось сильно стараться, так как она сама уже была готова наложить руки. Потерять в один день и сына, и Лиру, которую она любила, как дочь, этого Клаудиа не могла пережить. Она пила, пытаясь заглушить боль. Было легко воспользоваться ее состоянием и добавить в спиртное яд. А Этторе застрелил Дарио Аскари, после того как тот написал прощальную записку под дулом пистолета. Я хотел уничтожить их сразу, но Лира посчитала, что не все могли быть виновными. Как известно, империю Этторе разделили одиннадцать человек. И нам понадобилось несколько лет, чтобы узнать, кто именно приложил руку к уничтожению семьи Д’Ареццо. Хотя не стоило ждать. Нужно было избавиться от всех одиннадцати, не вычисляя, кто из них входит в «альянс». Глупая трата времени.
– И сколько лет ушло на это?
– Около пяти лет, – ответил Карло и, увидев удивление в лице Романа, пояснил: – Сначала нам было не до этого. Лука привезли из ЦАР парализованным и обгоревшим. В клинике, где он находился, врачи больше года пытались сделать хоть что-нибудь, чтобы частично вернуть ему зрение или возможность ходить. Тщетно. А Лира… Вы бы видели, во что превратили ее лицо те твари. Чудовище с переломанным черепом, порванной и неровно сросшейся кожей. Сломанный в нескольких местах нос, выбитые зубы, шрамы по всему телу.
Лука тихо застонал, плечи его задрожали. Он схватился руками за лицо и уперся лбом в подлокотник кресла, на котором сидел.
– За три года ей сделали четырнадцать операций, – продолжал Карло, глядя на него. – Лицо восстановили. Нет, – покачал он головой, опровергая свои слова. – Ей сделали новое лицо. И это была уже другая женщина, не Лира. Она долго пыталась привыкнуть к своей новой внешности.
– Все это время Лука и Лира жили здесь? У вас? – спросил Роман, разведя руки в стороны.