Женщина-блондинка
Шрифт:
– С челядью?! А сама-то давно ли стала голубых кровей?
– Ну котечка, зачем ты так? – заискивающим тоном спросила Марина, усевшись к Валерию на колени и пытаясь заглянуть в его глаза.
– Да, котечка, зачем? – внезапно раздался ещё один женский голос, и любовники удивлённо повернули головы.
В дверях стояла полностью обнажённая девушка. Белокурые волосы волнистым водопадом
Покачивая бёдрами, она подошла к столу и ткнула длинным наманикюренным ногтем в сторону Марины:
– Кисунь, мне нужна твоя одежда, окей?
– Валера, кто это?! – задыхаясь от возмущения, секретарша перевела взгляд с любовника на внезапную гостью.
– Хотелось бы мне тоже это знать! – Мамонтов резко поднялся со своего места, сбросив с колен Марину и с растущим любопытством разглядывая незнакомку. – Кто ты?
– Не узнал? – ответила “богиня” вкрадчиво. – С нашей последней встречи я несколько изменилась, да?
Мамонтов почувствовал, как кровь стремительно приливает к паху. Он считал себя хорошим любовником и мог похвастаться десятками подвигов на интимном фронте, но такого дикого животного влечения он не испытывал никогда.
– Не узнал. А должен? – выдохнул он, еле сдерживаясь, чтобы не наброситься на незнакомку прямо на глазах у секретарши.
– Ну конечно должен! – звонко рассмеялась обнажённая девушка, намотав на палец длинный белокурый локон. – Я Белла. Десять лет в счастливом браке! Неужели ты меня совсем не помнишь?
Мамонтов содрогнулся и дотронулся до лба, стирая холодный пот.
– Белла?! Так это она наняла тебя! Зачем?
Гостья усмехнулась и небрежно ткнула в сторону остолбеневшей Марины:
– Сначала пусть отдаст мне одежду и выметается. Проследи.
Мамонтов повернулся в сторону секретарши, и от его взгляда та попятилась:
– Валер, ну ты что?! – заверещала она. – Почему ты её не прогонишь?
Марина отступала дальше и дальше, пока не упёрлась в стену.
– Скидывай свои тряпки, – проговорил Мамонтов сквозь зубы
– Бельё тоже снимать? – осведомилась она с вызовом.
Мамонтов повернул голову в сторону Беллы:
– Оставь себе, разрешаю, – снисходительно кивнула та. – Я не ношу бельё. Тем более, чужое…
Когда дверь за Мариной захлопнулось, Белла медленно облачилась в её наряд. Грудь теперь сочными дынями выпирала из глубокого декольте. Расшитая стразами ткань переливалась и сверкала в свете потолочных ламп.
– Ну вот, так гораздо лучше, правда? – звонко рассмеялась Белла, приблизившись к Мамонтову и медленно ведя пальцами по его щеке. – А теперь расскажи, сколько раз ты изменял мне? Просто хочу знать, сколько их было!
Кожа в местах прикосновений начала саднить.
– Послушай, – Мамонтов ещё пытался сопротивляться, хотя влечение усиливалось с каждой минутой, – она тебе заплатила, да? Сколько? Я заплачу в два раза больше, только скажи, что она хотела!
Губы Беллы растянулись в широкой улыбке, обнажая два ряда ровных белоснежных зубов.
– Медвежонок, ты меня не слушал? – в её голосе послышались капризные нотки. – Сколько повторять? Я и есть твоя жена!
– Моя жена, – из последних сил сцепив зубы, Мамонтов раскрыл ящик стола и вытащил оттуда фоторамку, на которой он обнимал Изабеллу, стараясь выглядеть максимально довольным и счастливым. – Вот моя жена, – он ткнул пальцем в стекло и сунул изображение под нос собеседнице. – Эта фригидная серая мышь в очках с плоской грудью – моя жена!
– Сочувствую, котик, – ответила Белла и резким движением притянула Валерия к себе. – Но люди меняются. Теперь-то я тебе нравлюсь?
Мамонтов мучительно застонал, и его рука потянулась к груди Беллы. С хищной ухмылкой она позволила дотронуться до себя.
– Хочу тебя. Прямо здесь. Сейчас!
– Если это твоё последнее желание, так и быть, выполню его, – прошептала Белла, приблизившись вплотную к уху Мамонтова. – Только потом ты исполнишь… мой приказ.
Конец ознакомительного фрагмента.