Женщина-цунами
Шрифт:
– Я так рада, что снова тебя вижу, и хочу показать тебе одно тело…
Яна оторопела: или она чего-то не понимала, или, показывая труп, патологоанатомы выражают этим радость встречи. Катерина провела ее в роскошно убранный лентами и венками зал, где посредине утопал в живых цветах красивейший белый под перламутр гроб, с инкрустацией из золотых лилий.
– Ты позвала меня, чтобы я полюбовалась на вашу новинку? Я, к сожалению, мало что в этом смыслю, но все равно очень красиво.
– Ты должна заглянуть внутрь гроба.
– Это делать обязательно?
Катя энергично кивнула
Когда сознание вернулось, Яна обнаружила свое онемевшее тело… в гробу и с ужасом села, голова сильно кружилась. Показалось озабоченное лицо Кати.
– На, выпей! – протянула она Яне хрустальный стакан со светлой жидкостью.
Стуча зубами о край, Яна глотнула, не задумываясь, и чуть не задохнулась.
– Что это?
– Виски. Пей! Пей!
Виски живительным теплом разливалось по телу Яны, возвращая ее к действительности. Она осмотрела свое ложе… действительно гроб.
– Я что, умерла?
– Если бы я знала, что ты такая чувствительная, подготовила бы тебя заранее, а то чуть головой мраморный пол не проломила, в последний момент успела поймать.
– Так это не я лежала в гробу?
– Да… совсем ты плохая стала. Нет, это не ты лежала, ты сейчас лежишь. Когда я увидела ее, то тоже сначала испугалась и сразу тебе позвонила. Потом, правда, приглядевшись, поняла, что различия все-таки есть.
Яна осмотрела свой черный лакированный строгий гроб.
– А ее в более красивый гроб положила, – плаксиво заметила Яна.
Катя прыснула:
– Ну ты даешь! Она же мертвая, ей заказали самый дорогой гроб. А тебя еле дотащила до первого попавшегося, чтобы привести в чувство. Видимо, ты уже очухалась, давай вылезай, а то весь шелк помнешь.
Яна, шатаясь, вылезла из гроба.
– Хорошо хоть в пустой гроб положила, без соседей. Я хочу еще раз посмотреть на нее.
– Ты уверена?
– Да.
С дрожью в коленках Яна снова вошла в красиво убранный зал. Да, при ближайшем рассмотрении у нее с покойной можно было найти различия, но в общих чертах… скулы, волосы, фигуры… как у близнецов. Катя сопела в ухо.
– При жизни-то она, наверное, отличалась больше, это сейчас она так вытянулась, аккурат с тебя.
– Ну, спасибо, меня, значит, только с покойниками можно сравнивать, – обиделась Яна. – Ты, вообще, зачем меня позвала?! Ну, похожа я на покойную, ну и что? Мало ли у всех двойников. Убедилась бы по телефону, что я жива, да дело с концом.
Катерина хитро прищурила черные глаза:
– Я обещала тебе помочь? Это твой шанс!
– Что, лечь вместо нее? Ты в своем уме? Я лучше поживу в своей халупе, чем буду лежать в золотом гробу. Ну и помогла!
– Ты не поняла. Ты еще не видела безутешного вдовца. А сколько у него денег…
– Что же это за мужчина, который, не похоронив жену, будет смотреть на других?!
– На других нет, но на копию своей жены да! Только ты сможешь
– Катя, ты с ума сошла! Ты предлагаешь кадрить его прямо в похоронном бюро?
– Ты должна его увидеть, они сейчас придут за телом.
– Ну уж нет!
Яна решительно направилась к двери, но вдруг Катя схватила ее за руку и поволокла за бархатную портьеру.
– Тише! Уже идут! Сиди здесь и не вылезай. Если он тебя тут увидит, у меня будут еще одни похороны.
И, запихнув Яну в самый дальний угол, поправляя пиджак и прическу, Катерина рванула навстречу людям, которые, судя по звукам шагов, уже входили в мраморный зал. Яна затаила дыхание и услышала низкий, приятный, несмотря на хрипотцу, голос.
– Добрый день, Катерина Львовна. Я за телом супруги.
– Да! Да! Все готово. Я так сожалею! Так сожалею! Все сделано, как вы хотели.
Яну так и тянуло посмотреть хоть одним глазком на обладателя столь сексуального голоса. Она чуть-чуть отодвинула портьеру и выглянула в зал. У гроба лицом к ней вся раскрасневшаяся стояла Катя. На волосах у нее висела паутина, черный костюм был в какой-то белой вате, нет, наверное, это пыль от портьер. Видимо, плохо у них убирали помещения по углам.
– С вами все в порядке? – ровным голосом спросил мужчина в черном костюме, стоящий спиной к Яне. (Значит, не только она заметила погрешности в одежде хозяйки похоронного бюро.) Яна перевела взгляд на него. Рост примерно сто восемьдесят сантиметров, среднего телосложения, темные волнистые волосы до середины шеи.
– Все в порядке! – энергично закивала головой Катерина, подняв облако пыли. – Просто столько работы, столько мертв… то есть клиентов.
Да, вид у нее был такой, словно она лично моет каждого покойника и ночью во вторую смену строгает гробы.
– Тогда, если вас не затруднит, могу я побыть с женой наедине? На кладбище такой возможности не представится.
Катерина тем временем увидела высунутую физиономию Яны, стала страшно вращать глазами и отряхивать себя от пыли. Переведя глаза на мужчину, она, глупо улыбаясь, попятилась к выходу.
– Да! Да! Конечно, попрощайтесь.
Мужчина проводил ее взглядом, полным сочувствия. Еще бы! Такая работа для женщины. Яна опять спряталась за портьеру. Становиться участником людской трагедии ей не хотелось. Человек думал, что он наедине со своим горем, а тут какая-то тетка за шторой. Яна ожидала услышать прощальные слова, слезы… но в зале царила тишина. Яна аккуратно выглянула из своего укрытия, теперь она видела его в профиль. Мужчина стоял на коленях перед гробом, склонив голову. Белый ворот рубахи подчеркивал смуглость кожи, лицо его было бледным, под глазами пролегли тени. Через всю левую щеку тянулся шрам, по которому текла слеза. Яну удивило то, что Катя называла его красивым. Послышался стук приближающихся каблуков, мужчина резко встал, поцеловав покойную в лоб, и развернулся к двери. Долю секунды Яна видела его лицо анфас и поразилась, насколько оно располагало к себе, несмотря на уродующий шрам. Яна прижалась к стене, чувствуя, что в спину ей уткнулось что-то твердое, холодными руками Яна нащупала ручку какой-то двери, сердце ее бешено колотилось.