Женщина и любовь в Библии

Милано Андреа

Еще в конце XIX в. Элизабет Кейди Стэнтон (Cady Stanton) вызвала в США оживленную дискуссию вокруг двухтомной книги Woman's Bible [26] (1895–1898) – сборника о Священном Писании, составленного под ее редакцией. В нем отсутствовал научный подход, но сам труд не был, как его иногда обвиняют, путанным и эксцентричным. В ходе дискуссии Кейди Стэнтон и ее сторонницы заявили об андроцентрическом характере Библии, сделав вывод: поскольку она написана и кодифицирована мужчинами, пребывающими в рабстве у женоненавистничества, невозможно согласиться с ее претензиями быть «словом Божиим» [27] .

26

Библия женщины (англ.).

27

Cady Stanton E. and The Revising Committee. The Woman's Bible. Vol. 1–2. New York, 1895–1898; Welter B. (ed.). The Original Feminist Attack on the Bible. New York, 1974.

Вопрос

о позиции женщин в отношении Библии был энергично поставлен на повестку дня, но нужно было дождаться 60-х гг. прошлого столетия, когда Маргарет Крук Брэкенбери (Crook Brackenbury) опубликовала в 1964 г. исследование под названием Women and Religion. Рассмотрев социальное положение женщин в мире иудаизма и христианства и устранившись при этом от феминизма, Крук Брэкенбери, тем не менее, высказала такой упрек:

Монополия мужчин на религию началась тогда, когда израильская пророчица Мириам с негодованием задала вопрос: «Одному ли Моисею говорил Господь?» (Числ 12:2) [28] . После этого в трех великих религиозных движениях, зародившихся на земле, – в иудаизме, христианстве и исламе, мужчины сформулировали доктрины и установили правила отправления культа, оставив скудные возможности для выражения религиозного духа женщин [29] .

28

Этот вопрос задала не Мириам, его задали «люди из народа» (см. Числ 11:35–12:2).

29

Crook Brackenbury M. Women and Religion. Boston, 1964.

В конце 1960-х гг., в «ревущие годы» современного феминизма, такая страстная «радикалка», как Мэри Дейли (Daly), пошла гораздо дальше, заявив, что библейский текст был и остается неисправимо андроцентрическим не только в своей внешней оболочке, но и в глубинной сущности. Следовательно, есть все основания осудить его к сожжению на костре как один из страшнейших соблазнов, околдовавших человечество. Только свергнув патриархальную власть библейской религии и освободившись от ее угнетения, можно будет найти дорогу к новой земле обетованной. Тогда необходимо будет потребовать «гинецентрической» жизни и истории, призвав всех женщин объединить свои «я», спасенные от рабства в цепях патриархата, в некое сестричество, которое в борьбе за полное освобождение утвердило бы себя как «Антицерковь» [30] .

30

За первым «феминистским» произведением «The Church and the Second Sex» (New York, 1968) последовали работы: Daly M. Beyond God the Father: Toward a Philosophy of Women's Liberation. Boston, 1973; Gyn/Ecology: The Metaethics of Radical Feminism. Boston, 1978 и Pure Lust: Elemental Feminist Philosophy. Boston, 1984, где непрерывно усиливались экстремистские тенденции. Об авторе-феминистке см.: Hunt M, Gibellini R. (edd.) La sfda del femminismo alla teologia. Brescia, 1980.

Напротив, для «умеренных» феминисток Библия не представляет собой совершенно ненужное или, хуже, опасное старье. Конечно, они образуют собой целую галактику с довольно пестрыми внутренними элементами, находящимися в непрерывном движении. Для них «Библия стала частью атмосферы, которой мы дышим, хотя даже не замечаем ее присутствия и власти» [31] .

Пытаясь соединить верность женщине с верностью иудаизму, а также – на свой лад – различным конфессиям христианства, «умеренная» версия революционного феминистского проекта утверждает, что Библия – книга полезная, но неоднозначная. Читая ее, женщины могут почувствовать, что находятся в чужом и даже вражеском крае. Тем не менее, они могут найти в ней жизненную опору и поддержку своих надежд на освобождение. Нужно ясно осознать, что Библия не допускает однозначного и «нейтрального» прочтения. В прошлом ее, безусловно, использовали в самых разных и даже противоположных целях. В настоящее время нужно работать для борьбы за освобождение женщин при условии, что будет выявлено и надлежащим образом осмыслено ее послание, причем обязательно в феминистской перспективе.

31

Ringe S. H. Quando le donne interpretano la Bibbia // Newsom, Ringe (ed.). La Bibbia delle donne… Р. 19.

Вовсе не стоит отбрасывать все библейские тексты и предания, ставшие в прошлом источником угнетения: их можно обратить к самореализации женщин именно в качестве женщин. Библейская религия продолжает оказывать на нас мощное влияние, и поэтому в деле преобразования мира нельзя не воспользоваться ее огромным ресурсом. Да, западная цивилизация не может вмиг освободиться от Библии, но этого и не требуется, ведь эта Книга и ее наследие не всегда и не везде помогали установлению и усилению рабства женщин. Часто происходило

противоположное – священный текст побуждал к освободительной борьбе и вооружал ее участниц.

Раз решительно поставлена задача переписывания всей истории с женской точки зрения, то следует вернуть Библию женщинам и женщин Библии. Умеренные феминистки хотят сохранить живой «рискованную память» об историческом подавлении женщины и вместе с тем по-новому овладеть Библией – как средством борьбы за свою человеческую реализацию. Если правильно поставить правильные вопросы, то нужно, например, спросить, не является ли сама Библия историей женщин и, более того, не оказалось ли случайно женщин среди создателей библейской религии? Короче говоря, нужно изучать и толковать Библию именно как «дело женщин» [32] . В самом деле, Писание содержит

32

Schussler Fiorenza. In memoria di lei… Р. 7, 10–11.

по крайней мере «нечто большее», чем патриархальный подход к человеческой жизни, чем утверждение мужского шовинизма. ‹…›. Это «большее», которое заключает в себе Библия, во всяком случае, пребывает в гармонии с истиной о женской реальности, такой, какой ее воспринимает феминистское сознание: Писание прикасается к ней, быть может, даже раскрывает ее, заставляет резонировать с другими истинами, позволяет и помогает проверить, верны ли мы ей. Для феминисток, считающих Библию авторитетной для такой задачи, она становится нравственным императивом [33] .

33

Farley M. A. La coscienza femminista e l'interpretazione delle Scritture // Russel (ed.). Interpretazione femminista della Bibbia… Р. 67–68.

В рамках этой ветви умеренного феминизма, расположенного к диалогу, христианки-феминистки могут и хотят оставаться христианками, и поэтому они считают себя обязанными искать в Библии тексты, благосклонные к женщинам. Подобные тексты менее известны, и их, к сожалению, перевешивают тексты гораздо более известные, постоянно используемые против женщин. Читая и интерпретируя касающиеся женщин отрывки, на пересечении истории вообще с историями женщин в древности, феминистки извлекают выводы, помогающие понять положение женщин нашего времени, живущих в патриархальных культурах. Именно стремясь вычленить из комплекса священных текстов теологическую перспективу, содержащую критику патриархата, христианки-феминистки в конечном счете по-новому принимают авторитет Библии [34] .

34

Doob Sakenfeld K. Gli usi femministi dei testi biblici // Russel (ed.). Interpretazione femminista della Bibbia. Р. 73; Bartolomei M. C. Le donne di fronte alla Bibbia. Linee di ermeneutica biblica femminista // Credere oggi, vol. 12 (1992), n. 2. Р. 71.

Как было верно замечено,

«женское», «по-женски», «феминистское» прочтение Библии не суть синонимы. Этим выражениям соответствуют разные понятия, не образующие концентрические круги. Речь идет о разных подходах, о разном восприятии. Однако вместе они составляют ту вселенную, где устанавливается связь между женщиной и Писанием [35] .

В то же время для некоторых женщин

чтение Библии при четком осознании себя женщиной представляет собой трудное предприятие, порой болезненное, порой радостное. От совместного чтения Библии несколькими женщинами приходит глубокое осознание силы [36] .

35

Op. cit.

36

Newsom, Ringe (ed.). La Bibbia delle donne… Р.11 («Introduzione»).

Не нужно, следовательно, бояться или стыдиться говорить о феминистской библейской герменевтике. Оставив в стороне суровых фанатичек, можно утверждать, что она сама по себе не является безрассудно враждебной к мужчинам, заведомо тенденциозной, пристрастной и сепаратистской.

Для феминистской позиции характерно то, что она признает специфику женской субъектности, не желая делать ее нормой, противостоящей андроцентрической культуре. Признавать особенности субъекта не значит утверждать сущностную несовместимость мужчин и женщин, даже если кое-кто движется в этом направлении. ‹…› Женское чтение может быть только феминистским, оно заключает в себе, в специфически женской формулировке, отрицание, необходимое для построения утверждения – утверждения иной научной парадигмы, результата мыслительного преобразования [37] .

37

Bartolomei. Le donne di fronte alla Bibbia… P. 75–76.