Женщина и социализм
Шрифт:
Одной из главных задач нового общества должно быть надлежащее воспитание подрастающего поколения, каждый рождающийся ребенок является желанным для общества приростом. Общество видит в нем залог своего дальнейшего существования, дальнейшего развития. Оно чувствует поэтому и обязанность посильно заботиться о новом существе. Первым предметом его забот является, стало быть, роженица, мать. Удобное жилище, приятная внешняя обстановка, всякого рода приспособления, в которых нуждается эта стадия материнства, внимательный уход за роженицей и ребенком — таково первое условие. Само собой разумеется, что необходимо обеспечить ребенку материнскую грудь до тех пор, пока это окажется возможным и необходимым. Молешотт, Зондереггер, все гигиенисты и врачи единодушно утверждают, что ничто не может вполне заменить материнское молоко.
Такие люди, как Евгений Рихтер, возмущаются тем, что роженица пойдет в родильный дом, где она будет пользоваться всеми удобствами, ныне доступными лишь наиболее богатым, хотя, впрочем, никакое богатство не может доставить роженице всего того, чего можно достигнуть в специально устроенных заведениях. Этим противникам мы напомним, что в настоящее время по крайней мере четыре пятых детей рождаются в самой примитивной обстановке,
Материнство богатых женщин получает, впрочем, особый привкус ввиду того обстоятельства, что они как можно скорее сваливают материнские обязанности на… пролетарскую кормилицу. Как известно, вендский Ляузиц (Шпреевальд), например, является областью, откуда женщины, представительницы берлинской буржуазии, не желающие или не могущие кормить своих новорожденных, получают кормилиц. «Разведение» кормилиц стало настоящим промыслом. Оно состоят в том, что деревенские девушки нарочно беременеют, для того чтобы после родов наняться в кормилицы в зажиточное берлинское семейство. Девушки, рождающие вне брака трех и четырех детей, для того чтобы наняться в кормилицы, вовсе не редкость, и затем, если только они на этом достаточно заработали, они являются вожделенными невестами в глазах шпреевальдских парней. С точки зрения буржуазной морали такой образ действия крайне предосудителен, но с точки зрения семейных интересов буржуазии он представляется похвальным и желательным.
Лишь только дитя подрастет, оно начнет участвовать со сверстниками в общих играх под общим присмотром. Все, что только возможно сделать для его духовного и физического развития, будет Сделано. Всякий, наблюдавший детей, знает, что они легче всего воспитываются в детском обществе; общительность и подражательный инстинкт у них сильно развиты. Особенно охотно младшие дети подражают старшим, примеру которых они следуют охотнее, чем указаниям родителей. Эту особенность можно с успехом использовать в целях воспитания. [327] Залы для игр и детские сады сменяются занимательным преподаванием начатков знания и различных ремесел. Затем последует соразмерная с детскими силами умственная и физическая работа, связанная с гимнастическими упражнениями и свободным движением на площадках, служащих для игры и гимнастики, на ледяном катке, в купальнях: маршировка, состязания и физические упражнения для обоих полов следуют одно за другим и взаимно дополняют друг друга. Необходимо воспитать здоровых, закаленных, в физическом и духовном отношениях нормально развитых людей. Шаг за шагом будет следовать ознакомление с разными отраслями практической деятельности, с садоводством, земледелием, с фабричным делом и техникой производственного процесса. Не забудется при этом и умственная работа в различных отраслях науки.
327
Фурье блестяще развил эту мысль, хотя он при этом и впал в утопизм См. A Bebel, Charles Fourier, sein Leben und seine Theo-uen, 3. Auflage, Stuttgart 1907.
В системе воспитания произойдут такие же изменения и улучшения, как и в области производства: будет устранено множество устарелых, излишних, тормозящих духовное и физическое развитие методов и учебных предметов. Ознакомление с естественными явлениями гораздо сильнее возбудит жажду знания, чем при системе воспитания, при которой один учебный предмет противоречит другому, подрывая свое собственное влияние, например, когда, с одной стороны, преподается религия, основанная на библии, а с другой стороны, естественные науки. Высокому культурному состоянию нового общества будут соответствовать и обстановка школьных помещений, и учебные принадлежности, и средства обучения. Средства обучения и воспитания, одежду, пропитание дает общество, ни один ученик не будет поставлен в худшие по сравнению с другими условия. [328] Тут мы опять наталкиваемся на негодование со стороны буржуазных «людей порядка». [329] Школа обратится в казарму, родители будут лишены всякого влияния на своих детей, восклицают противники. Но об этом не может быть и речи, принимая во внимание, что родители в будущем обществе будут располагать несравненно большим количеством свободного времени, чем его имеется в большинстве случаев в настоящее время (достаточно напомнить о десятичасовом и более рабочем дне большинства рабочих, почтовых, железнодорожных, тюремных, полицейских чиновников и т. д., о чрезмерном труде ремесленников, мелких крестьян, купцов, военных, многих врачей). Таким образом, родители смогут уделить своим детям столько времени, сколько они сейчас не могут им посвятить. Кроме того, система воспитания будет зависеть всецело от родителей, так как они будут решать, какие меры и учреждения следует ввести. Тогда общество будет насквозь проникнуто демократическими началами. Педагогические комиссии будут составляться из родителей — мужчин и женщин — и воспитателей. Разве можно предположить, что они будут действовать против своих чувств и интересов? Это имеет место лишь в современном обществе, в котором государство проводит систему воспитания, соответствующую его интересам, но против воли большинства родителей.
328
Кондорсе требовал в своем воспитательном проекте: «Воспитание должно быть бесплатным, равным, всеобщим, физическим, духовным, промышленным и политическим и должно иметь своей целью действительное, фактическое равенство»
Точно так же высказывается Руссо в своей «Политической экономии»: «В особенности воспитание должно быть общественным, равным и общим; оно должно формировать людей и граждан».
Аристотель требует того же: «Так как государство имеет только одну цель, то оно должно также дать всем своим членам одно и то же, воспитание и забота об этом последнем должна быть делом государственным, а не частным»
329
Например, Евгений Рихтер в его «Irrlehrem».
Наши противники говорят так, как будто родители считают величайшим удовольствием весь день иметь при себе детей и заниматься их воспитанием. В действительности дело обстоит иначе. С какими трудностями и заботами сопряжено воспитание ребенка, способны судить лучше всего те родители, которые находятся или находились в подобном положении. Если в семье есть несколько детей, то воспитательное дело облегчается, но зато прибавляется столько труда и забот, что особенно матери, несущие на себе главную тяжесть заботы о них, рады, когда наступает учебное время и дети проводят часть дня вне дома. К тому же огромное большинство родителей в состоянии дать своим детям лишь крайне неудовлетворительное воспитание. Прежде всего у преобладающего большинства родителей нет для этого времени: отцы занимаются своими делами, матери — домашним хозяйством, если они сами не работают на производстве. Но если даже у них и есть свободное время для воспитания, то в бесчисленном количестве случаев они к этому не способны. В самом деле, много ли родителей, способных следить за ходом обучения своих детей в школе и помогать им? Очень немного. Мать, которая в большинстве случаев скорее всего могла бы это делать, не способна к этому, так как недостаточно образованна. Да притом учебные методы и программы меняются так часто, что родители оказываются совершенно беспомощными.
Далее, домашняя обстановка значительного большинства детей такая убогая, что им недостает и необходимых удобств, и порядка, и спокойствия, чтобы делать уроки дома или найти там нужную помощь. Часто нет самого необходимого. Квартира тесна и переполнена; все теснятся в крохотной комнате; убогая мебель не дает ребенку, желающему работать, никаких, даже самых элементарных удобств. Нередко недостает света, воздуха, тепла; учебники и другие принадлежности, если вообще таковые имеются, донельзя плохи; часто муки голода отнимают у детей всякую охоту к занятиям. Кроме того, сотни тысяч детей привлекаются к всевозможным домашним и промысловым работам, которые отравляют им детство и мешают им учиться. Нередко дети наталкиваются на сопротивление невежественных родителей всякий раз, когда они желают урвать себе часок для школьных работ или для игры. Словом, препятствий так бесконечно много, что можно лишь удивляться, что молодежь все-таки так хорошо образованна. Это служит доказательством здоровой натуры человека и присущего ей стремления к прогрессу и совершенствованию.
Буржуазное общество само признает наличие некоторых из этих зол, стараясь облегчить воспитание юношества введением бесплатного обучения, а кое-где также бесплатной раздачей учебных пособий — два мероприятия, которые еще в середине восьмидесятых годов тогдашний саксонский министр народного просвещения, выступая против социалистических депутатов ландтага, назвал «социал-демократическими требованиями». Во Франции, где после долгого отставания народное образование сделало крупный шаг вперед, пошли еще дальше, по крайней мере в Париже, где детям обеспечивается пища на средства общин. Дети бедных родителей получают пищу бесплатно, а дети более состоятельных родителей вносят незначительную плату в городскую кассу. Тут мы, стало быть, имеем перед собою коммунистическое учреждение, давшее на опыте превосходные результаты к взаимному удовольствию родителей и детей.
О неудовлетворительности современной школьной системы — она не в состоянии осуществить даже те скромные задачи, которые она себе поставила — свидетельствует далее то обстоятельство, что многие тысячи детей не в состоянии исполнять свои школьные обязанности вследствие недостаточного питания. Каждую зиму в наших городах тысячи детей приходят в школу, не позавтракав. Питание сотен тысяч других детей недостаточно. Для всех этих детей прокормление и снабжение одеждой на общественный счет было бы большим благодеянием. В коллективе, который, снабжая их пищей и одеждой, учит, что значит быть человеком, они не будут видеть «каторжной тюрьмы». Буржуазное общество не может отрицать существования этой нищеты, и вот сердобольные души устраивают общества для снабжения детей завтраком и супом, чтобы путем благотворительности осуществить хоть часть того, что является обязанностью общества. В настоящее время некоторые общины доставляют бедным детям необходимый уход на свои средства. Все это совершенно недостаточно, и как благодеяние рассматривается то, что должно быть правом. [330]
330
«В настоящее время в двадцати частях города Парижа имеются школьные столовые, в которых выдаются обеды — мясо и зелень. Это обязательно. В некоторых кварталах дают также завтрак и ужин» (Helene Simon, Schule und Brot, Hamburg 1907, S. 44). По инициативе рабочей партии в Англии было внесено предложение об урегулировании школьного питания, по которому в 1906 году образована комиссия.
В наших школах все более обнаруживается разумное стремление по возможности сократить задаваемые на дом уроки, так как признана неудовлетворительность школьных работ, которые делаются в родительском доме. Более богатый воспитанник находится в привилегированном положении по сравнению с бедным не только по внешнему своему положению, но еще и потому, что он часто пользуется помощью гувернанток и домашних учителей. С другой стороны, леность и распущенность поощряются у богатого ученика в силу того, "что богатство его родителей побуждает его смотреть на учение как на бесполезное дело, а часто он имеет перед глазами самые предосудительные примеры, действующие на него особенно развращающим образом. Кто ежедневно и ежечасно слышит и видит, что самое главное — это чин, положение и богатство, тот проникается своеобразными взглядами на человека и его обязанности, на государственные и общественные учреждения.