Женщина и социализм
Шрифт:
Это проявилось не только по Отношению к науке, но и по отношению к искусству. Ни одна страна Европы не имеет относительно так много художественных и технических школ, музеев и собраний предметов искусства, как Германия. Другие страны в своих столицах могут показать, может быть, в этом отношении нечто более значительное, но такого распределения по всей империи нет нигде, кроме Германии; с ней может поспорить только Италия в области искусств.
Все это развитие оказало глубокое влияние на немецкую духовную жизнь, а отсутствие крупной политической борьбы оставляло достаточно времени для созерцательной жизни. В то время как другие нации боролись за господство на мировом рынке, делили между собою земли и участвовали в великих внутренних политических столкновениях, немцы сидели дома, мечтали и философствовали. Но эта мечтательность, углубление в себя и философствование, чему благоприятствовал климат, принуждающий к домашней жизни и к усиленному напряжению сил, создали тот критический,
В то время как английская буржуазия уже в середине XVII столетия, а французская в конце XVIII завоевали себе решающее влияние на государство, немецкой буржуазии лишь в 1848 году удалось добиться сравнительно очень умеренного влияния на государственную власть. Но 1848 год все же был днем рождения для немецкой буржуазии как сознательного класса, представленного в либерализме и выступившего на сцену в качестве самостоятельной политической партии. И здесь сказалась особенность немецкого развития. Руководящую роль играли не фабриканты, купцы, представители торговли и финансов, а преимущественно либеральничающие сановники, профессора, писатели, юристы и доктора всех факультетов. Это были немецкие идеологи, и соответственным вышло и их творение. После 1848 года буржуазия должна была на время политически замолкнуть; но она воспользовалась временем политического кладбищенского покоя пятидесятых годов, чтобы тем основательнее заняться своими хозяйственными делами. Австрийско-итальянская война и начало регентства в Пруссии снова побудили буржуазию ^протянуть руку к политической власти. Началось движение, связанное с возникновением национального союза. Буржуазия была уже слишком развита, чтобы продолжать терпеть внутри многих отдельных государств многочисленные политические преграды, носившие одновременно и экономический характер; она сделала вид, что становится революционной. Господин фон Бисмарк понял положение и воспользовался им на свой лад, чтобы примирить интересы буржуазии с интересами прусской королевской власти, по отношению к которой буржуазия никогда не была враждебна, так как она боялась революции и масс. Наконец преграды, мешавшие ее материальному развитию, пали. При богатстве Германии углем и рудою, при интеллигентном, но не требовательном рабочем классе буржуазия в течение немногих десятилетий достигла такого колоссального развития, какого ни в одной стране, за исключением Соединенных Штатов, не достигала буржуазия в такое короткое время и в таких размерах. Германия как промышленное и торговое государство быстро заняла в Европе второе место и стремится на первое.
Но это быстрое материальное развитие имеет и оборотную сторону. Система обособленности, господствовавшая во всех немецких государствах до создания единой Германии, давала возможность существовать до тех пор необычайно многочисленному сословию ремесленников и мелких крестьян. С ниспровержением всех охранительных преград они неожиданно очутились перед безудержно развивающимся капиталистическим процессом производства. Их положение сделалось отчаянным. Эпоха процветания в начале семидесятых годов сначала затушевала опасность, но она сделалась тем чувствительнее, когда начался кризис. Буржуазия воспользовалась эпохой процветания для своего грандиозного развития, и ее давление вследствие массового производства стало ощущаться теперь в 10 раз сильнее. Отныне пропасть между имущими и неимущими стала расти быстро и неудержимо. Этот процесс разложения и поглощения, который совершается все быстрее, с одной стороны, способствуя росту материальной силы, с другой, — понижая способность к сопротивлению, все более и более теснит целые классы. Они понимают, что их жизненное положение подвергается все более растущей опасности. И с математической точностью видят неизбежность своей гибели.
В этой отчаянной борьбе многие ищут себе спасение в перемене профессии. Старики не могут совершить эту перемену; в самых редких случаях они могут оставить своим детям состояние, и поэтому они напрягают последние усилия, отдают последние средства, чтобы поместить своих сыновей и дочерей на места с постоянным доходом, для чего нет надобности в предпринимательском капитале. Это — чиновничьи места на службе империи, государству и коммуне, учительская профессия, почтовая и железнодорожная служба, более привилегированные места на службе буржуазии, в конторах, в торговых складах и на фабриках в качестве конторщиков, заведующих, химиков, техников, инженеров, конструкторов и т. д., затем так называемые либеральные профессии: юристы, врачи, теологи, писатели, художники, архитекторы, учителя, учительницы и проч.
Десятки тысяч занимавшихся раньше каким-нибудь промыслом ищут теперь какого-нибудь положения в упомянутых профессиях, так как нет теперь возможности самостоятельности и сносного существования. Все стремятся получить высшее образование. Реальные училища, гимназии, политехнические институты и т. д. растут, как грибы после дождя, и уже существующие переполнены; в тех же размерах растет число студентов в университетах, учащихся в химических и физических лабораториях, художественных,
Это положение вещей обостряется тем, что конкуренция и истребительная война, которую ведет между собой буржуазия, принуждает массу ее сыновей искать себе мест на общественной службе. Далее, все увеличивающееся постоянное войско с его армией офицеров, повышение которых сильно задерживается продолжительным мирным временем, ведет к выходу в отставку многих из них еще в цветущем возрасте, и они под покровительством государства ищут себе заработка на всевозможных административных местах. Масса кандидатов на гражданские места из низших чинов армии отнимает хлеб у других слоев. Ко всему этому присоединяется то, что огромная армия имперских, государственных и коммунальных чиновников всех степеней воспитывает и должна воспитывать своих детей преимущественно для вышеупомянутых профессий. Социальное положение, образовательный уровень и претензии этих кругов не позволяют подготовлять детей к так называемым низшим видам деятельности, которые притом точно так же переполнены.
Система вольноопределяющихся, которая при достижении известной степени образования за известную материальную жертву допускает сокращение срока военной службы с двух или трех лет до одного года, еще более увеличивает число кандидатов на всевозможные места. В особенности многим сыновьям зажиточных крестьян не улыбается возвращение в деревню и к отцовским занятиям.
Вследствие всех этих обстоятельств в Германии более, чем в какой-либо другой стране, необычайно многочислен ученый и художественный пролетариат, пролетариат так называемых либеральных профессий, который постоянно увеличивается и вносит брожение и недовольство существующим порядком вещей в высшие общественные круги. Эта молодежь возбуждается к критике существующего строя и значительно ускоряет процесс всеобщего разложения. Таким образом, существующий порядок вещей со всех сторон атакуется и подкапывается.
Все эти условия привели к тому, что немецкая социал-демократия взяла на себя руководящую роль в великой, гигантской борьбе будущего. Немецкие социалисты открыли законы движения современного общества и научно обосновали социализм как общественную форму будущего. Прежде всего это были Карл Маркс и Фридрих Энгельс, за ними следует Фердинанд Лассаль, бросивший своей агитацией огонь в массы. Точно так же и немецкие социалисты являются пионерами, которые распространяют среди рабочих самых различных народов социалистические идеи.
Полстолетия тому назад Бокль на основании изучения духовной немецкой жизни мог писать, что в Германии много величайших мыслителей, но нет другой страны, где бы расстояние между классом ученых и массой народа было так велико, как там. В настоящее время это уже неверно. Это было верно до тех пор, пока наука в Германии ограничивалась кругом ученых, стоящих вдали от практической жизни. С тех пор в Германии произошла экономическая революция, и наука была вынуждена служить практической жизни. Сама наука сделалась практической. Поняли, что она только тогда приобретает полную ценность, когда становится средством к жизни, к этому принудило развитие крупнокапиталистического производства. Вследствие этого в последнее десятилетие в Германии сильно демократизировались все отрасли знания. Прежде всего большое число молодых людей, образованных для высших профессий, способствовало внесению науки в народ, затем всеобщее школьное образование, которое в Германии выше, чем в большинстве других стран, облегчило массам восприятие множества произведений человеческого духа. Но в особенности значительно повысило духовный уровень масс социалистическое движение с его литературой, журналистикой, обществами, собраниями, парламентскими представителями и критикой, неустанно производимой всеми этими факторами во всех областях общественной жизни.
Исключительный закон против социал-демократии (1878–1890 годы) ничего в этом не изменил; он немного сузил движение и слегка замедлил его темп. Но, с другой стороны, он помог углублению движения и создал сильное ожесточение против господствующих классов и государственных властей. Падение исключительного закона было лишь следствием развития социал-демократической партии в период его действия и экономического развития нации; таким образом, движение идет вперед так, как оно должно идти приданных условиях.