Женщина из тьмы
Шрифт:
– Надеюсь, что нет. – Она задрала подол и взглянула сначала на щиколотку, а потом на колено. Щиколотка распухла, хотя и не очень сильно; на колене была одна глубокая ссадина и две помельче. Женщина тронула краешек ссадины указательным пальцем и очень искренне добавила: – Не люблю боли.
Эвелин вернулась с тазиком, полным горячей воды, марлей, бинтами и мазью. При виде обнаженной ноги глаза ее широко раскрылись, но тут же спрятались под опущенными веками, как только мужчина и женщина повернулись к ней.
– Сейчас перевяжу. Через минуту все будет готово.
Она снова встала перед женщиной на колени, выплеснув дрогнувшей рукой немного воды, и заслонила ногу Луизы Фишер.
Мужчина подошел к двери и выглянул наружу, придерживая дверь от ветра.
Женщина задумчиво спросила у девушки, которая обмывала ей щиколотку:
– Так, значит, до утра поезда не будет?
– Нет.
Мужчина закрыл дверь и сказал:
– Похоже, через час начнется дождь.
Он подбросил в камин поленьев, выпрямился, расставил ноги и, сунув руки в карманы, стал наблюдать за тем, как Эвелин обрабатывает ногу женщины. В уголке его рта тлела сигарета. На лице не отражалось никаких эмоций.
Девушка вытерла щиколотку и принялась обматывать ее бинтом, все быстрее и быстрее. Дыхание у нее участилось. Женщина хотела было улыбнуться ей опять, но передумала и просто сказала:
– Вы очень добры.
– Пустяки, – пробормотала девушка.
В дверь трижды резко постучали.
Луиза Фишер вздрогнула, выронила сигарету и окинула комнату испуганным взглядом. Мужчина, не подавая виду, что заметил ее испуг, повернулся к двери и сказал хрипловатым бесстрастным голосом:
– Входите, не заперто.
Дверь отворилась, и в комнату вбежал пятнистый датский дог, сопровождаемый двумя высокими мужчинами в вечерних костюмах. Пес прямиком направился к Луизе и лизнул ей руку. Она не спускала глаз с вошедших мужчин. В глазах ее не было ни смущения, ни теплоты.
Один из гостей снял шляпу из серого твида – в тон распахнутого пальто – и с улыбкой подошел к Луизе Фишер:
– Так вот где ты прячешься? – Увидав ее забинтованную ногу, он перестал улыбаться. – Что стряслось?
Ему было около сорока. Холеный, вальяжный, с гладкими черными волосами и аккуратными черными усиками, он уставился темными глазами, в которых светился ум, а теперь еще и озабоченность, на больную ногу женщины. Потом, отогнав собаку, взял Луизу Фишер за руку.
– Надеюсь, ничего серьезного, – ответила она холодно, без улыбки. – Я оступилась и подвернула щиколотку. Эти люди были очень...
Мужчина, державший ее за руку, повернулся к хозяину дома и быстро проговорил:
– Большое спасибо, что позаботились о фройляйн Фишер. Вас зовут Брэзил, не так ли?
Мужчина в джемпере кивнул:
– А вы, должно быть, Кейн Робсон.
– Верно. – Робсон махнул в сторону своего спутника, по-прежнему стоявшего возле двери. – Это мистер Конрой.
Брэзил кивнул еще раз.
– Рад познакомиться, – произнес Конрой и подошел к Луизе Фишер. Он был на дюйм или два выше Робсона – хотя и того ростом Бог не обидел – и лет на десять моложе. Широкоплечий стройный блондин с маленькой, но красиво вылепленной головой и очень симметричными чертами. На руке у него висело темное пальто, а в руке была черная шляпа. Он улыбнулся женщине и сказал:
– Ну и шуточки у тебя!
– Зачем вы пришли сюда? – спросила она, обращаясь к Робсону.
Тот просиял дружелюбной улыбкой и слегка пожал плечами:
– Ты сказала, что плохо себя чувствуешь и пойдешь прилечь. Но когда Элен поднялась к тебе в спальню, тебя там не оказалось. Мы боялись, как бы с тобой не случилось чего. – Он взглянул на ее ногу и снова пожал плечами: – Как видно, не зря боялись.
Ничто в ее лице не отозвалось на его улыбку.
– Я еду в город, – сказала она. – Теперь ты знаешь.
– Езжай, если тебе так хочется, – добродушно согласился Робсон. – Но ты не можешь ехать в таком виде. – Он кивнул на ее порванное вечернее платье. – Мы отвезем тебя домой, там ты переоденешься, соберешь чемодан и... – Он повернулся к Брэзилу. – Когда следующий поезд?
– В шесть, – сказал Брэзил. Пес, сопя, улегся у его ног.
– Вот видишь, – ласково обратился Робсон к женщине, – времени еще полно.
Женщина осмотрела свое платье и, похоже, нашла его вполне приемлемым.
– Я поеду так, – заявила она.
– Послушай, Луиза, – рассудительно начал Робсон, – до поезда еще несколько часов. Ты можешь отдохнуть, поспать немного, а потом...
– Я к тебе не вернусь, – просто сказала она.
Робсон полушутливо поморщился и беспомощно всплеснул руками:
– Но что ты намерена делать? Ты же не думаешь, что Брэзил будет бодрствовать с тобой до утра, а потом еще отвезет на вокзал?
Женщина взглянула на Брэзила и ровным голосом спросила:
– Вас это очень затруднит?
Брэзил небрежно мотнул головой:
– Да нет.
Робсон и Конрой обернулись и дружно уставились на Брэзила. В глазах их сквозил явный интерес, но без враждебности. Брэзил спокойно выдержал осмотр.
– Значит, договорились, – холодно и безапелляционно заявила Луиза Фишер.
Конрой вопросительно посмотрел на Робсона – тот лишь устало вздохнул – и поинтересовался:
– Ты твердо решила, Луиза?
– Да.
Робсон снова пожал плечами:
– Ты всегда знаешь, чего хочешь. – Лицо и голос у него помрачнели. Он повернулся было к двери, но остановился и, сунув руку во внутренний карман пиджака, спросил: – Деньги-то есть у тебя?
– Мне ничего не надо, – сказала она.
– Ладно. Если потом что-нибудь понадобится, дай мне знать. Пошли, Дик.
Он подошел к двери, отворил ее, бросил Брэзилу: «Спасибо, спокойной ночи» – и вышел.