Женщина на заказ
Шрифт:
— Ты меня не понял. Она в отключке, Джед.
— Я хочу быть на месте, когда она очнется. Я должен поговорить с ней первым.
— Это же больница. У них тут очень строгие правила. А ты ей не родственник. Может, они и не захотят пустить тебя в палату, когда она очнется.
— А ты сделай так, чтобы захотели. И мне плевать, сколько ты за это дашь. Купи хоть всю больницу. А потом свяжись с береговой охраной, проверь, найдено ли тело Лонтаны. И еще отыщи человека, который привез сюда дочь Лонтаны, и выкачай из него всю информацию, какая есть. Я хочу знать все о том, что случилось
— В двадцать первой. — Уилсон помедлил. — Джед, она только что потеряла отца. Ради всего святого, к чему такая спешка?
Спешка объяснялась тем, что впервые за много лет Джед обрел надежду и тут же чуть было не потерял ее. Будь он проклят, если позволит этому случиться.
— Я не собираюсь допрашивать ее с пристрастием. Воспользуюсь одним из твоих любимых выражений: это было бы непродуктивно. Все-таки пусть в небольшом количестве, но такт у меня имеется.
— Но ты пользуешься им по своему усмотрению. — Уилсон пожал плечами. — Ты все равно поступишь по-своему. Ладно, я договорюсь с медсестрами, а потом пойду посмотрю, что еще можно узнать об этом взрыве.
«Вряд ли ты много узнаешь», — подумал Джед. Судя по сообщениям в выпуске новостей, который они слушали по дороге в Афины, шхуну буквально разорвало надвое взрывом. Сначала он отправился на место происшествия, и оказалось, что там просто нечего спасать. На первых порах репортеры осторожно называли происшествие «аварией». Но это не было похоже на правду. Были зафиксированы два взрыва в противоположных концах корабля. А вот и двадцать первая палата.
Джед открыл дверь и вошел в палату. Женщина лежала на больничной кровати, занимавшей большую часть пространства чистой и тихой комнаты. Слава богу, никаких медсестер. Уилсон, конечно, знал свое дело, но и ему требовалось время, чтобы наладить здесь отношения. Джед подхватил стоявший у двери стул и перенес его к кровати. Мелис не пошевелилась, когда он сел и начал изучать ее. Голова Мелис Немид была забинтована, но Джед видел пряди золотистых волос, выбившиеся из-под повязки и прилипшие к щекам. Господи, она была… необыкновенной. Тело у нее было миниатюрное, с тонкой костью, она казалась хрупкой, как рождественская елочная игрушка. Когда такое хрупкое существо страдает, это всегда берет за душу. Он вспомнил свою мать и те времена, когда…
Господи, он годами не встречал никого, кто так живо и ярко напомнил бы ему о том периоде его жизни.
«Отбрось эти воспоминания. Сломай ситуацию. Представь ее в другом свете».
Он вгляделся в лежащую перед ним женщину с холодной объективностью. Да, она хрупкая и выглядит беспомощной. Но как ни странно, сама эта хрупкость делает ее чувственной и соблазнительной. Вот так человек, держащий в руке чашку тончайшего китайского фарфора, испытывает соблазн сломать ее одним движением. Джед устремил взгляд на лицо Мелис. Точеные черты. Крупный, безупречной формы рот, еще больше усиливающий общее впечатление чувственности. Чертовски красивая женщина.
Так это и есть приемная дочь Лонтаны? Лонтане было за шестьдесят, а этой женщине на вид лет двадцать пять. Конечно, все возможно. Но не исключено,
Ему не было дела до их отношений. Существенно одно: отношения длительные и достаточно близкие. Вот и хорошо: эта женщина скажет ему все, что он захочет узнать. Если сама она в курсе дела, уж он позаботится, чтобы она ему все рассказала.
Джед откинулся на спинку стула и стал ждать ее пробуждения.
Господи, как болит голова!
Наркотики? Нет, они перестали давать ей наркотики, когда она прекратила сопротивляться. Она осторожно приоткрыла глаза. Слава богу, нет никакой золоченой резьбы. Мелис вздохнула с облегчением. Прохладные голубые стены, прохладные, как море. Хрустящая накрахмаленная простыня. Где она? В больнице?
— Вы, наверное, пить хотите? Дать вам воды?
Мужской голос. Может быть, доктор, медбрат или санитар… Ее взгляд метнулся к мужчине, сидевшему на стуле у кровати.
— Спокойно, я не предлагаю вам яду! — Он улыбнулся. — Всего лишь стакан воды.
Он не был доктором. На нем были джинсы и льняная рубашка с закатанными до локтей рукавами, и он казался ей… смутно знакомым.
— Где я?
— В больнице Святой Екатерины.
Незнакомец поднес стакан к ее губам, медленно наклоняя его, по мере того как стакан опустошался. Мелис опасливо взглянула на него поверх стакана. Черноволосый, темноглазый, чуть больше тридцати. Держится уверенно. Если бы она уже встречала его раньше, она бы его непременно запомнила.
— Что случилось?
— А вы не помните?
Раскалывающаяся шхуна, обломки палубы и куски металла, взлетающие в воздух.
— Фил! — Мелис стремительно села в постели. Фил был там, в этом аду. Фил был там… Она попыталась спустить ноги на пол. — Он был там. Я должна… Он спустился в каюту и…
— Вам нужно лечь. — Мужчина силой уложил ее обратно на подушки. — Вы уже ничего не сможете сделать. С момента взрыва прошли сутки. Береговая охрана продолжает поиски. Если он жив, они обязательно найдут его.
Сутки. Двадцать четыре часа. Мелис ошеломленно взглянула на незнакомца.
— Они его не нашли?
Он покачал головой:
— Пока нет.
— Они не должны прекращать поиски. Не позволяйте им сдаваться.
— Не позволю. Постарайтесь снова уснуть. Меня вышибут отсюда пинком под зад, если кто-нибудь из медперсонала подумает, что я вас расстроил. Я просто считал, что вам следует знать. Мне почему-то кажется, что мы с вами похожи. Вы захотите узнать правду, даже если это больно.
— Фил… — Мелис закрыла глаза, ее охватила боль. — Больно. Хотела бы я заплакать…
— Ну так плачьте.
— Не могу. Я не… Я никогда… Уходите. Не хочу, чтоб кто-то видел меня в таком состоянии.
— Ну, я вас уже видел. Поэтому я лучше посижу тут еще какое-то время. Хочу убедиться, что с вами все в порядке.
Мелис открыла глаза и внимательно посмотрела на него. Крутой… Вот как это называется. Очень крутой.
— Да вам плевать, в порядке я или нет. Кто вы, черт побери, такой?