Женщина не моих снов
Шрифт:
– Знаешь, – сказал я Мадене за едой, – я бы предпочел, чтобы все было по-другому. Чтобы я возвращался домой, а ты меня ждала.
– Это было бы здорово, – мечтательно проговорила она.
Важный разговор прервал отец Мадены. Он позвонил и поинтересовался, как поживает ее дочь. А заодно спросил, как дела у ее мужчины.
И сейчас, сидя в кресле и оглядывая гостиную, я думал о том, что говорил правду. Я действительно хотел, чтобы Мадена жила со мной. Здесь, в не в своей каморке. Чтобы просыпалась рядом со мной. Чтобы садилась в мою машину, чтобы я отвозил ее на работу. Хотя не буду
Еще пару месяцев назад я бы приструнил себя за такие мысли. Оставь то, что ты влюбился, приятель – это полбеды. Но чтобы одна и та же женщина просыпалась рядом с тобой? Жила за твой счет?! В твоем доме?! Да ты совсем съехал с катушек, дорогой друг!
Но сейчас я думал о том, что максимум через пару недель Мадена будет жить здесь. Обязательно будет. Другого выхода из ситуации не существует.
На данный момент меня волновало только одно – история с Надьей. Вот уж точно – любовный треугольник. И какой! Мне всегда говорили, что я притягиваю странности.
Такой тип женщин, как Надья, был мне знаком. Их невозможно ни приучить, ни обидеть сомнительным комплиментом. Они слишком уверены в собственной неподражаемости. На них не действует отсутствие внимания, они не дуются на молчащий телефон. Они отлично знают – рано или поздно мужчина вернется. Если это тот мужчина, который нужен им.
Тот факт, что с Надьей мы знакомы давно, и упрощал, и усложнял ситуацию. Упрощал потому, что я хорошо знал эту женщину. А усложнял потому, что мне были дороги наши отношения. Но вариантов было мало – игра затянулось. И кто-то должен был положить всему этому конец.
… Надья ответила после третьего гудка.– Господин Влюбленный Идиот решил мне позвонить? Как мило.
– Ты не предлагаешь мне угадать, где твои пальчики? Это значит, что ты еще в университете. И даже не успела сесть в машину.
– Ты думаешь, что при виде твоего имени на определителе мои пальчики автоматически оказываются там?
– А разве это не так?
Надья рассмеялась.– Ты заработался, Брайан. Тебе срочно нужно отдохнуть!
– Я звоню тебе именно для того, чтобы куда-нибудь пригласить.
– Я тоже хотела позвонить, но мои пальчики были заняты…
– Понимаю. Ты нашла мое имя в телефонной книге – и этого хватило.
Я подошел к окну, приоткрыл ставни и вдохнул свежий воздух.– Многообещающее настроение, – резюмировала Надья. – Ты заслужил сюрприз. Я поведу тебя туда, где ты никогда не был. Запиши адрес. Назовешь мою фамилию – и тебя впустят. А потом тебе надо будет найти человека по имени Крис. Да, и вот еще что. Сделай одолжение – оденься прилично.
– Ты меня обижаешь.
– Да, а где моя… прости, твоя девочка?
– У родителей. Ужинает в семейном кругу. Принести тебе мои… прости, твои вещи?
– Ах, платье и драгоценности? Нет, пусть оставит себе. – Надья выдержала паузу. – Держу пари, ты был зол, как тысяча чертей!
– Да, если выражаться как можно более мягко.
– Обожаю, когда ты устраиваешь сцены! Мадене тоже надо научиться получать от этого удовольствие. Я сажусь за руль, дорогой. Поговорим вечером. Мне ведь еще надо, – она красноречиво промолчала, – привести себя в порядок. Для тебя. Ах, мы не назначили время! В девять. Увидимся. Чао.
… Ни для кого не секрет, что в любом закрытом клубе существует определенная форма одежды, которой должны придерживаться гости. Например, к мадам я приходил если не в костюме, то обязательно при галстуке. В данном случае подобные правила только подчеркивали тот факт, что все посетители клуба – одна большая семья.
О форме одежды, принятой в клубе, я поинтересоваться не догадался. Перезванивать было дурным тоном – я бы выставил себя в не совсем выгодном свете, да и Надья вежливо попросила не мешать ей. Может, она действительно была за рулем, а, может, и в постели с очередным любовником, но нарушать покой леди я счел неприличным, а посему вспомнил один из полезных советов Бенджамина Дизраэли: «Если джентльмена пригласили на прием, но забыли сообщить ему о том, что одеть, то он должен быть либо в белом, либо в черном».
Немного подумав, я остановил свой выбор на черном. Хотя бы потому, что в ночных клубах часто бывают ультрафиолетовые лампы, и в свете таких люди в белом напоминают клоунов. Я надел шитую золотом рубашку и брюки, после чего оглядел себя в зеркало и подумал, что неплохо было бы захватить очки, защищающие глаза от того самого ультрафиолетового света. В очках я выглядел по-пижонски, но это меня не смущало. Я отлично знал, что пижонство и эффектность разделяет тонкая и незаметная для многих грань.
Причесывался я гораздо тщательнее обычного, но своим внешним видом остался доволен. Оглядел себя со всех сторон, проверил, не помялись ли брюки, хорошо ли начищены туфли. И решил, что выгляжу не просто хорошо, а отлично. После я достал кожаную куртку (для того, чтобы дополнить образ), взял зонт и отправился «туда, где я еще никогда не был».
… В первые минуты клуб меня не впечатлил. Тут было много подростков (в закрытых клубах обыкновенно публика постарше), а музыка играла так громко, что хотелось заткнуть уши.
Я назвал фамилию Надьи, и двое охранников на входе вмиг сменили обезьяньи маски громил на милые улыбчивые лица.
– Добро пожаловать, сэр, – сказал мне один из них. – Крис ждет вас внутри. Желаю вам приятного вечера.
Очки оказались как нельзя кстати – помимо ультрафиолетовых ламп, в клубе имелись и часто мигающие прожектора. Рэй в шутку называл их «мечтой эпилептика». Хотя от всех этих эффектов припадок мог случиться и у совершенно здорового человека. Если не припадок эпилепсии, то приступ тошноты. По крайней мере, у меня всегда была такая реакция при виде дергающейся публики. Я не понимал современного танца – это язык тела для меня был слишком чужд.