Женщина с берега
Шрифт:
Отпивая из чашки кофе, Нетта вразумительно на это не ответила. Фрекен Сильвестерсен следовало бы придержать язык, она понятия не имела о той растерянности, которая охватывает человека в момент нетерпеливого ожидания.
Это была абсолютно бессмысленная, глупая растерянность! И Нетта оказалась совершенно беспомощной перед ней. Она одновременно чувствовала себя побитой собакой и вся трепетала от несказанной радости. Впервые в своей одинокой жизни она почувствовала, что живет. Она готова
И если бы он узнал об этом, она просто не знала бы, как ей быть. Что бы он подумал о ней? Что сказал бы? Возможно, он бы молча уставился на нее, а потом, пробормотав ничего не значащие, вежливые слова, ушел.
Нет, никогда, никогда!
Но как рада она была помочь ему, что-то значить для него, быть его другом. Она хотела бы стать самым лучшим его другом!
Время шло, а он не появлялся.
Он больше не придет. Она для него совершенно ничего не значит. Он уже забыл о ее существовании.
Но за полчаса до окончания рабочего дня он явился, и руки Нетты невольно задрожали, она с трудом смогла скрыть счастливую улыбку, щеки ее так пылали, что ей пришлось нагнуть голову, думая при этом, в порядке ли прическа, не запачкалась ли блуза.
Андре радостно улыбнулся ей.
— Как хорошо, что вы еще здесь, фрекен Микальсруд! — сказал он. — Я был занят чтением одной очень важной рукописи.
«Он спешил, он боялся опоздать, боялся что я уже ушла! И он явно рад тому, что здесь нет фрекен Сильвестерсен!
Хоть бы фрекен Сильвестерсен пришла и увидела моего чудесного друга! Да, это мой друг, это мне он улыбнулся, да, я знаю, что он на двадцать пять лет моложе меня, но я вовсе не волочусь за ним. Просто я хочу показать ему мою… мою…»
Нетта не осмеливалась довести свою мысль до конца. Слово «любовь» сюда явно не подходило.
— Я тоже кое-что нашла, — озабоченно произнесла она.
— В самом деле? Прекрасно! И мне так много нужно вам рассказать! Не доставите ли вы удовольствие пообедать со мной в отеле?
У Нетты слегка закружилась голова. Пообедать? С ним? Он приглашает ее на обед в отель! Поползут слухи. Начнутся пересуды. Мысль об этом была ей одновременно приятной и неприятной. Ведь не все комментарии будут, мягко говоря, восторженными. Старая дева бегает за мальчишкой! С другой стороны, такое возрастное сочетание совершенно безопасно. Большинству не покажется странным то, что двадцатилетний мужчина и сорокапятилетняя женщина дружески болтают о чем-то.
Размышляя так, она сама не заметила, как сказала: «Да, спасибо», и он тут же улыбнулся ей и быстро сказал:
— Прекрасно! Значит, я зайду за вами в семь вечера.
Она была на работе в своей воскресной блузе. Что же ей теперь надеть?
Он зайдет к ней домой. Что скажут соседи? Они просто прилипнут к окнам, они будут наблюдать за ней через дверные щели…
— Спасибо, — с трудом выдавила она из себя. — Как я уже сказала, я сделала кое-какие наблюдения.
— Прекрасно. И какие же?
— Прежде всего я написала двум людям, которые могут дать кое-какие пояснения…
Он удовлетворенно кивнул, ожидая продолжения.
— И я узнала имя Нордладе.
— Откуда происходит это имя? — с явным интересом спросил он. — Из Трондхейма?
— Нет, но один человек сказал мне, что так называется имение где-то в Гаульдалене.
Андре задумался.
— Если отсюда ехать в Швецию… — сказал он, — то придется ехать через Гаульдален?
— Все зависит от того, куда именно в Швеции человеку нужно.
— В Эльвдален… Подумав, Нетта сказал:
— Эльвдален находится в Даларне, не так ли?
— Да, это так.
— Тогда нужно ехать через Гаульдален. Но я не уверена, что дороги там хорошие. Вы напали на какой-то след?
— На верный след! Это как раз та рукопись, о которой я говорил. Но плохо, что у меня нет денег на бензин и ночлег для предстоящей поездки. Так что ее придется отложить до следующего раза. А жаль, ведь теперь я так близко и…
— Вы можете одолжить деньги у меня, — тут же предложила она.
Он строго взглянул на нее.
— Даже и не думайте об этом! — сказал он.
— Но почему нет? Вы заразили меня вашей охотой на родственников! У меня есть сбережения. Они предназначены прежде всего на приличные похороны. Но в данный момент я не собираюсь умирать, — с несколько нервозным смехом добавила она.
— Нет, помилуй Боже, вам еще жить много лет!
И Андре с жалостью подумал о том, как много одиноких людей при жизни во всем отказывают себе, чтобы их потом достойно похоронили. Но он мог их понять, потому что он видел, что представляют собой похороны, устроенные на средства официальных властей — похороны бедняков. Это было жалкое, печальное, унизительное мероприятие.
Она выжидающе смотрела на него. В ее взгляде он видел стремление помочь ближнему, быть чем-то полезной для других. Он не мог лишить ее такой радости.
— Хорошо, мне придется согласиться, — торопливо улыбнулся он, и она просияла, пообещав уладить все в банке по дороге домой.
Андре сказал ей свое имя и домашний адрес. Когда, наконец, все было обговорено, он сообщил ей:
— Я тоже узнал, как зовут дочь Петры.
— Значит, Вы были в детском приюте? Вы видели ее?