Женщина-сфинкс
Шрифт:
Анна чувствовала, что невезением тут и не пахнет, но не могла же полиция ошибиться? Ведь вначале русской гостье все-таки было предъявлено обвинение.
– Так это Бесси и Пэт постарались, – ответила Глэдис на вопрос. – Как все произошло, они скрываться перестали. Принялись верещать, что она это нарочно. И дяде в уши гадости про нее дудели. Только полиция им не поверила. И правильно сделала. Женщина эта вскоре уехала. Оно и понятно, какая уж любовь после такого! А мистер Сомерсет женился на Люси. Многие говорят – слишком быстро. А я так думаю, что это племянницы его доконали.
Глэдис вдруг захихикала:
– Ничего не скажешь, не повезло мерзавкам. Люси-то им покажет, где раки зимуют. Вернется домой – мало им не покажется. Хорошо, если восвояси не отправятся.
– Так они и позволили, – усомнилась Анна.
– А что они могут? Всем известно, ночная кукушка дневную всегда перекукует. Да и сам мистер Сомерсет вроде как прозрел, дай бог ему здоровья.
«А вот это фигушки, – подумала Аня злобно. – Здоровье ему не понадобится. Пусть только вернется, я его собственными руками придушу. Пусть молодая вдова потом тут свои порядки наводит».
Глава 34
Виллу Сомерсета окружала витая чугунная ограда, довольно высокая, но калитка была не заперта и хорошо смазана. Анна вздохнула поглубже и шагнула на посыпанную гравием дорожку, которая петляла среди живописных кустов. Пахло молодыми листьями и влажной землей, по краям дорожки радовали глаз традиционные английские бордюры из голубых и желтых первоцветов. Мирный пейзаж напрочь отвергал мысль об опасности, и все-таки Аня чувствовала непонятное напряжение.
Вскоре девушка заметила юношу с лопатой и решилась с ним заговорить.
– Я Колин, сын лорда Сомерсета, – сказал тот. – Конечно, незаконнорожденный, но Сомерсет правда мой папаша. Я обалдел, когда узнал.
– А как узнал-то?
– Так он сам ко мне приехал. Нашел как-то.
– И что потом?
– Ничего. Поговорили. Он меня про мать много расспрашивал, про мою жизнь опять же. Потом уехал. Я не расстроился. Какой он мне отец? Так, одно название. А недавно письмо прислал: предложил пожить у него.
– Для чего? – стала допытываться Аня, забыв о приличиях.
– А я знаю? Короче, я решил, что от меня не убудет, хоть поживу в нормальных условиях – папаша говорил, что богат. Приехал, а он укатил в свой Египет. Тут две грымзы сидят – одна другой злее. Знать ничего не знают и слышать ни о чем не хотят. Хорошо, что я письмо догадался прихватить. Выгнать они меня не посмели, вот определили в сад на сельхозработы до папашиного возвращения, а там – как знать.
– Тебя как звать-то? – спросила она вполне миролюбиво.
– Колин.
– Ладно, Колин, извини, если что не так.
Ну и что она узнала? Ничего. Просто ничегошеньки.
Глава 35
– Вам письмо, – ошарашила Анну Иола за завтраком.
Анна с некоторой опаской взяла обычный на первый взгляд конверт из тисненой голубой бумаги, вскрыла его, находясь под обстрелом нескольких пар любопытных глаз, и извлекла открытку, всю в завитушках и бантиках.
– Это приглашение, – сообщила она.
– От кого?
Анна заметила, как Джемма склонилась ниже над тарелкой, и, кажется, начала кое-что понимать. Подпись в конце послания ее уже не удивила.
– Это приглашение на обед от миссис Берч.
– От племянницы Роберта? – ревниво вскинула брови Иола. – С какой стати ей вас приглашать? Вы даже не знакомы.
– А вы знакомы, только она тебя не приглашает, – поддела ее падчерица, за что удостоилась испепеляющего взгляда.
– Ну что ж, – беря себя в руки, прощебетала женщина, – так даже лучше. Пойду скажу кухарке, что обед сегодня можно не готовить.
– Зачем ты это устроила? – тихо спросила у Джеммы Анна, как только мачеха ушла.
– Чтобы ты не мучилась больше от любопытства, – также шепотом ответила девочка, – и не лазила тайком по чужим поместьям. Поймать могут.
Накануне Аня проникла в усадьбу Сомерсета через калитку. К главному входу вела другая дорога, которая шла через овраг, ныряла в аллею с платанами и рододендронами, а затем выводила прямо к роскошным воротам Тюдоровских времен. Следуя по ней, приглашенные обогнули розарий и завершили путь перед массивной дверью, над которой красовался полустертый герб. Горничная впустила их в холл. Внутри особняк оказался мрачным и даже зловещим. В холле было холодно и сыро. Изобилие темных драпировок наводило на мысль о похоронах. Под потолком висела зажженная люстра, но ее света не хватало, чтобы осветить огромное помещение. Ощутив сквозняк, Аня обхватила себя руками.
– Ты тоже чувствуешь? – зашептала ей в ухо Яся. – Странное место. Слишком холодно и темно для человеческого жилья. Так мало света и совсем нет тепла.
Джемма, услышав ее слова, усмехнулась:
– Дом старый, и здесь отовсюду дует.
Их пригласили пройти в столовую, которая на поверку оказалась больше похожей на пещеру, то есть в ней не было ничего такого, что помогло бы почувствовать себя в своей тарелке. Размерами с большой теннисный корт, она была покрыта великолепным ковром и уставлена старинной мебелью с таким расчетом, чтобы разделить гостей на небольшие группы. В центре комнаты царил обеденный стол. Горящие восковые свечи отражались в натертой до блеска палисандровой столешнице. Тускло поблескивали столовые приборы старинного серебра. Короче говоря, в этой комнате было страшно пошевелиться.
Она и не шевелилась – эта женщина, сидящая во главе стола. При их появлении она даже глазом не моргнула. Вблизи оказалась еще неприятнее. Дама была не просто худой. Таких высохших фигур Анна ни разу не видела за пределами морга. При мужеподобной внешности выглядела абсолютно неухоженной. Каштановые с проседью волосы она не удосужилась причесать даже к приходу гостей, а на ее ногах с признаками застарелого варикоза не было чулок.
Рядом сидела еще одна женщина. По иронии – совершенно необъятных размеров с отечным лицом. Макс попытался угадать, кто из них миссис Берч, и решил, что худая. Он не прогадал – каланча была здесь за главную. Ее сестра, обвешенная золотом с ног до головы, во всем ей подчинялась.