Женщина в черном и другие мистические истории (Самиздатовская сборка)
Шрифт:
Ее опустошенный, беспокойный вид вызвал у миссис Уилтон сострадание.
— Вас, верно, часто тревожит полиция?
— Эта полиция! Почему они не оставят нас в покое? Никогда не угадаешь, кто к тебе явился. Почему они не отстанут от меня? Я добрая женщина. Просто думаю. Я никому зла не делаю…
Она говорила сбивчиво и ворчливо, не переставая нервно потирать ладони. Посетительнице казалось, что она говорит наобум, бормочет что-то бессвязное, как порою лопочут дети перед сном.
— Позвольте объяснить… — неуверенно начала миссис
Но женщина, плотно прижав затылок к спинке стула, уставилась на стену позади гостьи. Ее лицо окончательно утратило всякое выражение — оно выглядело пусто и тупо. Очень медленно гортанным голосом она произнесла:
— Разве Вы не видите его? Странно, что не видите. Он так близко. Обнимает Вас за плечи.
Как часто Хью делал это! Да, она действительно ощутила чью-то близость, кто-то склонился над ней. Нежность нахлынула на нее. Она чувствовала, что взгляду ее мешает лишь тонкая занавесь. А женщина видела. Она описывала Хью в деталях, упомянула даже о такой мелочи, как ожог на правой руке.
— Он счастлив? Спросите, любит ли он меня!
Результат настолько превзошел все надежды миссис Уилтон, что она не помнила себя. С великим трудом она вымолвила первое, что пришло на ум.
— Он любит меня?
— Он Вас любит. Он молчит, но я знаю, что любит. Он хочет, чтобы я позволила Вам увидеть его — наверное, расстроен, потому что я не могу. Не могу, пока Вы сами не сможете.
Немного погодя женщина добавила:
— Я думаю, вы увидитесь снова. Это занимает все Ваши мысли. Он очень близок к нам сейчас.
Ясновидящая выдохлась, провалилась в глубокий сон и застыла, еле дыша. Миссис Уилтон оставила на столе несколько купюр и на цыпочках вышла прочь.
В темном магазине внизу торговец с восковым лицом вроде бы задержал ее, чтобы показать кое-что из старого серебра, украшений и тому подобных изделий. Но она не пришла в себя и не помнила ничего доподлинно, пока не очутилась у порога церкви вблизи Портленд-Плейс. Она вряд ли посетила бы подобное место, находясь в здравом уме. Почему же она здесь? Она двигалась, словно во сне.
Высокие черные скамьи в старой сумрачной церкви пустовали. Миссис Уилтон опустилась на одну из них и склонилась, закрыв лицо руками.
Несколько минут спустя она увидела солдата — тот бесшумно вошел и занял место примерно в полудюжине рядов впереди. Он не оборачивался, но вот нечто знакомое в этой фигуре поразило ее. Смутно подумалось, что солдат похож на Хью. Он поднял руку, и она поняла, кто это.
Сорвавшись со скамьи, она бросилась к нему.
— О, Хью, Хью, ты вернулся?
Он ответил ей улыбкой. Его не убили. Все это — ошибка. Сейчас он заговорит…
Точно из иного мира, в церкви раздались шаги. Она повернулась и взглянула в тускло освещенный проход.
К ней приближался старик — то ли жезлоносец, то ли ризничий.
— Мне показалось, Вы звали?
— Я говорила с моим мужем.
Но
— Секунду назад он был здесь, — в ее глазах застыло страдание. — Наверное, пошел к выходу…
— Здесь никого нет, — мягко произнес старик. — Только Вы и я. Леди часто ведут себя странно после войны. Вчера приходила дама, рассказала, что венчалась в этой церкви, и что муж пообещал встретить ее здесь. Вероятно, Вы тоже здесь венчались?
— Нет, — голос миссис Уилтон был пуст. — Я вышла замуж в Индии.
Два или три дня спустя она зашла в итальянский ресторанчик в районе Бейзуотер. Теперь она редко обедала дома — ее мучил несносный кашель, который, по ее наблюдениям, ослабевал, если она находилась в общественном месте и рассматривала незнакомые лица. В квартире все еще хранились вещи Хью, ярлыки с его именем на сумках и чемоданах напоминали о местах, где они побывали вместе. Эти таблички резали ее без ножа. В ресторане одни посетители сменялись другими, среди прочих, кидая быстрые взгляды в облюбованный ею угол, заходили и солдаты.
Однажды, по стечению обстоятельств, она припозднилась, и ресторан уже опустел. Ее одолевала усталость. Поданные блюда не вызывали аппетита. Она готова была расплакаться от изможденности, одиночества и боли в душе.
Неожиданно за столом напротив нее возник он. В точности как в дни помолвки, когда они выбирались пообедать в ресторан. Сейчас он был в гражданском. Он улыбался ей и побуждал поесть. Как в те дни…
Я встретил ее тем же днем в Кенсингтон-Гарденз, где и услышал ее рассказ о случившемся.
— Я была с Хью, — счастье ее казалось безграничным.
— Он сказал что-нибудь?
— Н-нет. Да. Думаю, да, но я не слышала. Я чувствовала себя такой усталой. В следующий раз…
После того я на некоторое время потерял ее из виду. Полагаю, что посещая места, где однажды он уже являлся ей — старую церковь, ресторанчик, — она твердо рассчитывала увидеть его вновь. Он никогда не появлялся дома. Но на улице или в парке он то и дело оказывался подле нее. Однажды он спас ее от несчастного случая. По ее словам, она действительно вдруг почувствовала его руку у себя на локте, когда автомобиль выскочил прямо на нее.
Она дала мне адрес ясновидящей — именно благодаря этой странной женщине я теперь знаю — или мне кажется, что знаю — развязку печальной истории.
В последнюю зиму миссис Уилтон не то, чтобы болела, по крайней мере, не настолько, чтоб оставаться в постели. Она, однако, сильно исхудала, взгляд ее больших красивых глаз был неизменно устремлен в поисках чего-то в точку за некой гранью. Такие взгляды бывают у моряков, когда те пытаются понять, берег впереди или только иллюзия. Она жила уединенно, общаясь с людьми лишь в том случае, когда они сами навещали ее. В ответ на их беспокойство она смеялась и говорила, что чувствует себя превосходно.