Женщина в зеркале
Шрифт:
В два часа дня лаборатория была полностью подготовлена. Камарели уже детально ознакомился с формулой Вайсмана и теперь с нескрываемым нетерпением ждал результатов опыта.
Впрочем, несмотря на то, что Камарели был всецело поглощен предстоящим исследованием, он не мог не заметить странного поведения Вайсмана: объясняя каждую часть формулы, он все время стремился к тому, чтобы заключение, окончательный вывод был бы сделан Камарели. Получалось, что не Вайсман раскрывал формулу, а он, Камарели. Подлинный же автор формулы лишь задавал вопросы, но так, что Камарели тотчас же находил нужный ответ, – словно это была его собственная формула.
Заработал маленький
В три часа электрометр показал достаточное насыщение эфира. [7]
Мотор остановился.
Камарели подсел к лампе. Вайсман погасил в комнате свет. Лаборатория погрузилась в полный мрак.
Камарели нажал на включатель, и лампа загорелась белым светом….
7
«…Электрометр показал достаточное насыщение эфира».
В наше время, после выдающихся опытов Физо-Майкельсона и всеобщего признания теории относительности в термин «эфир» не вкладывается никакое специальное содержание. Термин «эфир» равнозначен термину «пространство».
Затем он передвинул рычаг стоящего там же маленького двигателя, и тотчас же бесшумно заработал мотор, завертелось колесо. Опыт завершился полным успехом. Камарели. вскочил со стула, крепко обнял Вайсмана.
На следующий день Камарели выступил с докладом в Академии наук Грузинской ССР. Академия поручила ему без промедления провести все необходимые для подготовки опытов работы.
Грузинское телеграфное агентство известило весь мир о новом научном открытии.
Для опытов Камарели был выделен один из генераторов Загэса. Неподалеку от генератора вскоре появилось каменное здание в виде башни и магнитный бассейн. Башня соединялась с магистралью генератора. Между башней и генератором поставили трансформатор, где электрический ток подвергался необходимым изменениям. Выходящий из магнитной башни ток посылался в особый аппарат, где и происходила реализация формулы Вайсмана. Этот аппарат находился рядом с главным зданием Загэса, в особом тоннеле, совершенно неприметном для непосвященного глаза. Отсюда к главному зданию протянули медный провод, который шел на крышу и соединялся там с высокой мачтой. Мачта посылала в пространство летаргин.
Камарели заказал семь двигателей для самолетов и десять – для автомобилей. Для проведения показательных опытов беспроводного освещения решили соорудить от Загэса до Тбилиси, да и в самом городе, вплоть до Навтлуги, [8] 1.500 лампионов, каждый мощностью в 10.000 ватт.
К пятому июня были готовы один самолет, один автомобиль и три лампиона. Назначили демонстрацию опыта для узкого круга специалистов. Были приглашены три английских инженера, которые только накануне прибыли в Тбилиси в составе делегации манчестерских текстильщиков.
8
Навтлуги – один из окраинных районов юго-восточной части города.
В 12 часов дня специалисты осмотрели двигатели машин и лампионы. Объяснения давал инженер Камарели.
В половине первого в кабину самолета поднялся Вайсман.
Грянул оркестр, раздались крики «ура!», рукоплескания.
Самолет, покружив над окрестностями Тбилиси, вернулся к Загэсу и начал медленно приземляться.
Вскоре на шоссе показался и автомобиль.
Вечером в Академии наук состоялось совещание, на котором было принято решение – в день празднования четырехлетия со дня пуска Загэса провести публичную демонстрацию летаргина.
Камарели и Вайсман работали без устали. Дел было по горло.
На правом берегу Куры, рядом с Загэсом расчищали просторную посадочную площадку. Вдоль Дидубийской долины от Загэса до самого Тбилиси протянули навесы от солнца, поставили скамьи для многочисленных зрителей, палатки с прохладительными напитками и закусками.
Во всех тбилисских гостиницах были заблаговременно подготовлены лучшие номера для приглашенных на торжество гостей.
Сообщение Грузтага о результатах опыта произвело в Европе и Америке подлинную сенсацию. Правда, некоторые ученые капиталистических стран, скептически настроенные, сомневались в достоверности этого сообщения, но их неверие разбивали телеграммы и письма трех англичан, присутствовавших на демонстрации опыта и подробнейшим образом описывавших замечательную победу ученых.
В Тбилиси прибыли гости-представители различных научных ассоциаций, делегаты от рабочих организаций. На следующий день съехались представители всех научных и промышленных центров Союза.
Тбилиси был полон гостей.
В день праздника уже с утра к Загэсу стал стекаться народ, Все дороги были запружены.
На новом аэродроме Загэса выстроились семь черных самолетов и десять красных автомобилей.
По распоряжению Камарели, в присутствии иностранных специалистов были тщательно проверены моторы самолетов, автомобилей и электрометр.
В 12 часов дня пушечный залп возвестил о начале торжества.
На высокой мачте над Загэсом взвилось алое знамя, зазвучала мелодия «Интернационала». С первыми же звуками музыки в синеву неба черным орлом взвился самолет, за ним второй, третий – и через несколько минут к Тбилиси журавлиной стаей устремились семь металлических птиц. Не слышно было привычного шума моторов, самолеты парили неудержимо и бесшумно. Через несколько минут по серому асфальту шоссе пронеслись красные автомобили. Крики восхищения, удивления, восторга многотысячной толпы, звуки музыки, мощный пушечный залп содрогали воздух.
Когда самолеты описали круг над Тбилиси, в небо поднялся громадный белый аэростат с развевающимся алым знаменем. Казалось, в синеву вместе со знаменем взмыла вершина Мкинвари. [9]
Когда аэростат поднялся на достаточную высоту, с ним поравнялся один из самолетов, и громадный шар, как заранее было задумано, опадая белым пятном, лег на черное тело самолета.
Тридцатиметровое красное знамя развевалось над ним. За знаменосцем в два ряда следовали остальные шесть самолетов.
9
Мкинвари – грузинское название горы Казбек.