Женщина, вернувшаяся с холода
Шрифт:
– Странный вы народ, русские. Имеете огромную территорию, несметные природные богатства, а живете, как дикари.
– Как умеем, и закончим этот беспредметный разговор. Поднимайтесь по трапу и занимайте место на борту, а то придется на каком-нибудь ящике сидеть.
Веселов отошел от самолета и набрал номер Воронова. Послышались длинные гудки, затем молчание, прерываемое треском и гулом:
– Ворон? Валера?
В ответ все то же молчание и усилившийся треск, но Воронов телефон не отключал.
– Валер? Я тебя не слышу. Если ты слышишь
Веселов отключил телефон.
Как ни пытался он успокоить себя, чувство опасности не проходило. Офицер буквально ощущал ее и подсознательно готовился к встрече с ней. А до встречи оставалось не так уж много времени.
Глава шестая
Москва. 26 апреля, четверг
Сергей Бестужев после работы заскочил в небольшой табачный магазин, купил несколько блоков привычной «Явы», в соседнем павильоне взял бутылку водки и поехал домой. Предстоял трудный разговор с Ларисой.
Супруги встретились у подъезда, приехав почти одновременно, поднялись в квартиру, и еще в прихожей Сергей с ходу заговорил, еле сдерживая злость и раздражение:
– Сколько тебе заплатили за наезд на фирму, где твой муж работает телохранителем шефа.
– Я взяток не беру, Сережа! Ты знаешь это, – удивленно ответила Лариса.
– Сейчас не знаю. Не уверен, что у тебя не открыты счета в наших, а возможно, и в зарубежных банках.
– У меня нет счетов, кроме того, о котором ты прекрасно осведомлен. Точнее, наш общий счет.
Бестужев разделся, прошел на кухню, достал из пакета бутылку водки, сорвал пробку, сделал из горлышка два больших глотка, на треть опустошив тару. Прикурил сигарету.
Лариса стояла в дверях и с печалью в глазах смотрела на мужа. Он повернулся к ней:
– Чего встала? Проходи. Присаживайся. Отдохни после трудов тяжких. Поговорим.
– Хорошо, поговорим. А может, сначала поужинаем?
– Я сыт.
– Ладно, не будем ужинать, значит, не будем. Поголодать тоже иногда полезно. Я слушаю тебя, дорогой.
Бестужев, прикурив без перерыва очередную сигарету, наклонился к жене:
– Нет, дорогая, это я тебя слушаю. Тебе что, больше всех надо?
– Когда-то ты, Сережа, говорил по-другому, – с грустью посмотрела на мужа Лариса. – А именно: «Кто, если не мы?» Если не вы, десантники, остановите разгул бандитизма. И уехал на Кавказ, на войну, хотя мог остаться. Скажи, тогда тебе тоже больше всех надо было?
– Знаешь, не путай свою дерьмовую, продажную политику с войной. И не забывай, что мне пришлось перенести на этой войне, развязанной, кстати, тоже политиками, только рангом повыше тебя. Господи, зачем я выжил? Зачем хотел выжить? Цеплялся за то, за что не надо было цепляться. Зачем, Лариса? Чтобы, сидя на цепи в вонючих подвалах, представлять, как ты тут развлекаешься? Мне хотелось сдохнуть, были моменты, мне, Лара, хотелось умереть, ты понимаешь это? Но не смог. Где-то духа не хватило, где-то боевики не дали…
– Я ни в чем не виновата перед тобой, Сережа. И хранила тебе верность, веря, что ты жив. Хочешь верь, хочешь – нет. И если честно, мне тоже надоело постоянно оправдываться перед тобой, быть без вины виноватой. Ты мне не веришь. И никогда не поверишь. Ты прав, у нас нет семьи. Мы не спим вместе последнее время. Для чего тогда сохранять видимость? Я вижу, как тебе тяжело. Я раздражаю тебя. Давай разойдемся. Я оставлю тебе квартиру, живи как хочешь.
– Конечно, квартиру она оставит, – невесело усмехнулся Сергей. – Какой пустяк. Тебе тут же новую подбросят лощеные козлы из твоей Думы. Хочешь, уходи, держать не стану. И хаты мне твоей не надо. Найду где жить. А от Роксенова отстань. Он человек честный.
– Честный? – покачала головой Бестужева. – Да уж, честней не бывает. Ты, вообще, понимаешь, что говоришь?
– Понимаю. И остаюсь при своем мнении.
– Я глаза хочу тебе открыть на твоего… честного… начальника. Ну, что? Выслушаешь меня сейчас или завтра? Если, конечно, у тебя есть желание слушать неверную жену.
– Давай сейчас. Терпеть не могу ждать.
– Договорились. Значит, по «Рокаде».
Лариса говорила минут десять, Бестужев внимательно слушал.
В завершение монолога она спросила:
– Ты представляешь, какой урон нанесла твоя «Рокада» экологии целого региона? Воспользовавшись стихийным бедствием, она похитила и продала сотни гектаров леса. Но даже не в этом главное. Роксенов ради прибыли не остановился даже перед убийством. Его головорезы убили, по сути, еще мальчишку, которому жить да жить. И за что? За то, что он узнал о хищении.
– Ты все сказала?
– Да, – ответила Лариса.
– А теперь послушай меня. Роксенов показал мне документы, касающиеся вырубки леса. Я, конечно, не юрист, но среди бумаг разрешение на производство работ, различные акты экспертиз, решения местных властей. А по поводу гибели Леонида Колонцова проводилось следствие, и оно пришло к выводу, что юноша погиб в результате несчастного случая. Или у Роксенова все «липа», а у тебя достоверные факты? Почему ты, перед тем как поднимать шум, не обратилась в «Рокаду», чтобы они предоставили тебе свои документы, а сразу заказала статью, обвинив предпринимателей во всех смертных грехах?
– Значит, ты поверил Роксенову?
– Я видел документы. По ним вырубка леса законна.
– Да он купил все эти разрешения и заключения, неужели тебе непонятно?
– Куда мне? Я же простой телохранитель. А тот, кто подсунул тебе материалы, не мог их сфабриковать?
– Не мог!
– Почему?
– Потому что это не в его интересах.
– А знаешь, я, кажется, начинаю понимать, почему ты так рьяно взялась за дело, которое тебя, по большому счету, не касается.
– И почему?