Женщина, вернувшаяся с холода
Шрифт:
– Да, непонятка! Кто-то поставил целью любым способом уничтожить тебя. Не получилось на Кавказе, должно получиться в Москве. Согласен, ни один, даже самый кровавый и амбициозный, полевой командир подобной хренью заниматься не стал бы. Но тогда кто этот босс?
– А черт его знает. На него можно выйти, только взяв киллера с птичьей фамилией. Да и то не факт. Если уж ликвидатор Ганиева и Коригова в Чизуре, действовавший по прямому указанию этого босса, понятия не имеет, кто он, то и основной киллер может не знать босса. Просто босс, и все. Но может и знать. А посему надо взять его. Но это будем решать после того, как найдем исполнителя, а через него и заказчика убийства Лары. Думаю, надо брать за жабры начальника службы безопасности и крутить его, пока не признается. Если, конечно, это он стрелял в Ларису. Не признается, как его Гаулин?..
– Да, Гаулин!
– Не признается Гаулин, давить самого Роксенова. Взять его не составит труда. Но… после того, как с ситуацией разберется помощница Воронова. Может быть, она выведет нас на другой след, и окажется, что Роксенов с Гаулиным к смерти Лары не имеют никакого отношения. Ну, а если и девочка подтвердит, что, кроме руководителей «Рокады», некому было убивать Лару, то тогда и нанесем удар по этой компании. Кстати, Роксенов сейчас наверняка ищет тебя.
– Да пошел он!
– Э-э, нет, Серега. Ты не горячись. Нам эти козлы нужны спокойными, уверенными в том, что ты подавлен, а не настроен раздавить их. А то быстро слиняют из Москвы, и найти их потом будет не просто. К тому же у меня отпуск не резиновый, а из Центра я вряд ли смогу помогать тебе. Там нагрузят так, что мама не горюй.
– Это точно! Что предлагаешь?
– Позвони Роксенову, отпросись, слезу пусти.
– Не дождется!
– Серега, успокой их!
– Тогда давай еще водки.
– Нам же в бар скоро ехать!
– Протрезвею. Иначе не смогу говорить с Роксеновым, сорвусь.
Веселов махнул рукой, налил Бестужеву сто граммов:
– Ладно, пей, но если до четырех не оклемаешься, я тебя в душе холодной водой в чувство приведу.
– Договорились.
Бестужев выпил и набрал номер шефа. Тот ответил сразу же:
– Сережа? Соболезную. И скорблю вместе с тобой. Поверь, говорю от чистого сердца.
– Спасибо, Максим Григорьевич. Извините, я не смогу выйти на службу.
– Конечно, конечно, я все понимаю. Выйдешь, когда сможешь.
– Благодарю!
– Да не за что благодарить меня, Сережа. Все мы люди. С похоронами поможем, я своего помощника к тебе отправлю, он сделает все в лучшем виде.
– Не стоит, Максим Григорьевич. Вы же знаете, Лариса была, какое странное слово «была», депутатом Мосгордумы, ее похоронами займется Дума. Мне уже звонили.
– У тебя подавленный голос, Сережа. Это объяснимо, конечно, но надо держаться. Может быть, прислать к тебе Кравчукову или еще кого-нибудь, чтобы были рядом в эти самые тяжелые первые дни?
– Не надо. Не хочу, чтобы кто-то видел… не надо. Я справлюсь. А выйду на службу после похорон.
– Да не думай ты о работе, никуда она не денется. И какая сволочь подняла руку на Ларису Константиновну? Давить таких подонков надо. Без суда и следствия. Кстати, полиции удалось выйти на след убийцы?
– Не знаю. Мне не до этого.
– Понимаю. Нужна будет помощь, сразу звони, получишь все, что требуется.
– Еще раз спасибо. И до свидания, Максим Григорьевич.
– Держись, Сережа, мы все с тобой! До свидания.
Бестужев отключил телефон, бросил его на диван.
– Молодец, Серега, то, что надо, – сказал Веселов. – Представляю, как доволен Роксенов, наверняка вызвал к себе подельников обсудить разговор. Теперь председатель совета директоров успокоится. А как говорил! «Что за сволочь подняла на Лару руку, давить таких надо без суда и следствия». Что ж, тут Роксенов прав. И мы пойдем ему навстречу. Никакого суда не будет.
– Что теперь? – спросил Бестужев.
– Теперь надо обдумать, как скрытно добраться к твоему бару, по одному и с разницей по времени. Ну, из дома незамеченными мы выйдем, по чердаку и пожарному ходу, оказывается, есть тут такой. Дальше надо разойтись. Кому куда?
Через полчаса план выхода из дома и скрытного передвижения к бару в район улицы Зеленодольской был готов. Оставалось дождаться нужного времени. Оно пролетело быстро. В 16.00 офицеры из квартиры поднялись на чердак, прошли до торца здания, где имелся выход на внутреннюю лестницу. Обычно такие лестницы у старых домов вешались на внешние стены. В доме же Веселова она была помещена в отдельную шахту. Видно, какой-то архитектор в свое время придумал подобное «чудо техники». В случае реального пожара эта шахта стала бы не спасительным ходом, а могильником для десятков жильцов.
На улице разошлись, договорившись о том, что первым к бару подъедет Бестужев, раз его там хорошо знали и привечали.
И Сергей, и Дмитрий воспользовались метро. В подземке легче затеряться, запутать следы, просто исчезнуть, если возникнет необходимость. А в данном случае она могла возникнуть в любой момент.
Сергей подошел к бару в 17.28. До этого прошел мимо магазина, первого корпуса дома 29. Слежки за собой не заметил. Спустился в бар. За стойкой стоял хорошо знакомый бармен Борис.
– О, Сергей, давненько вас не было у нас. Уезжали куда-нибудь?
– Дела.
– Слышали, в третьем корпусе депутата городской Думы убили?
– Этим депутатом была моя супруга.
– Да что вы? – открыл рот от удивления бармен.
– Вот тебе и что!
– Какая беда. Примите, пожалуйста, мои искренние соболезнования. Убийцу-то нашли?
– Ищут!
– Да-да! Вот она жизнь современная. Чуть что не так, либо в морду, либо ножом в сердце, либо пулю… Извините, вам как всегда?
– Нет! Сюда должны приехать мои друзья. В баре никого подозрительного нет?
– Да нет, вроде все те же, кто постоянно к нам приходит.
– А ты еще раз, не привлекая к себе внимания, осмотри бар. Может быть, появился новый человек.
– Нет, Сергей! Никого из новеньких нет. Можете сами убедиться, – внимательно осмотревшись, сказал Борис.
– Я ваших клиентов не знаю. Где мы могли бы поговорить в спокойной обстановке и так, чтобы никто не мог слышать нашего разговора?
– В зале это трудно. Но у меня есть ключи от кабинета хозяина.