Женщина: взгляд изнутри
Шрифт:
В этот момент Змей понял, что терпение у него уже закончилось, зато праведного гнева еще полным-полно. Этой энергии ему как раз хватит на то, чтобы добраться до Ведьминого дома. И даже чтобы подняться до ее квартиры. И еще останется.
Вопреки Женькиным ожиданиям, злость за время дороги рассосалась, переродившись в обиду. Нет, в жизни всякое бывает. Но что, позвонить было нельзя?
Однако зареванное лицо Лизы (да уж, слезы — не косметика, женщину не красят) заставило его задуматься над своевременностью разборок. Если незваный гость хуже татарина (хотя лично он, Женька, к татарам никаких претензий не имел), то хозяин,
— Черт, Жень, это ты? Прости, я совсем про тебя забыла… — между шмыгами пробормотала ведьма, чем нанесла окончательный и сокрушительный удар по Женькиному самолюбию.
— У тебя что-то случилось?
— Да так, мелочи. По работе. Не бери в голову, — отмахнулась Лиза, глядя куда-то вверх и вбок. — Но, как ты понимаешь, я сегодня не в настроении. Давай в другой раз? — она смахнула слезу тыльной стороной ладони.
«Жизнь — это то, что происходит с тобой, пока ты оживлённо строишь другие планы». Фраза бессмертного Леннона пришлась как нельзя кстати. Хотя, не исключено, что немного участия, холодной воды и пудры могут поправить дело.
— Рассказать не хочешь?
— Честно? Нет. Думаю, тебе это ни к чему.
— У вас что, умер там кто-то? — ляпнул Женька и, судя по усилившемуся слезоотделению, попал в «яблочко». Вот оно ему нужно было?
— Жень, это бабские проблемы.
— Может, я могу помочь чем-то. Ну, там, организовать что-нибудь?
— Да не нужно ничем помогать. И организовывать ничего не нужно. У нас просто сегодня индуцированные преждевременные роды были. В народе именуемые «заливкой». У девочки первая беременность, тяжелая преэклампсия. Еще бы пара недель, и ребенка можно было бы выходить. Только этих пары недель ни у одной из них не было, — Лиза вновь вытерла слезы.
Женька прижал ее к груди:
— Воспринимай это как обычный аборт.
Ведьма рванулась из его рук:
— А ты думаешь аборт — это как попИсать сходить?! Ведь любой ребеночек хочет жить!
— Ну уж не утрируй. Хочет жить! Да у него мозгов еще как у таракана.
— И все же таракан пытается удрать от тапка. А почему? Инстинкт самосохранения! И представь себе, он есть у всех, вне зависимости от размеров мозга. Кого-то спасают шустрые ноги. А ребенку природа дала другую защиту — мать. Которая должна оберегать своё дитя все возможными и невозможными способами. Для него она — весь мир. Огромный, теплый, надежный мир. Который — раз! — и его предает. А в матке от ножа далеко не убежишь… Хотя пытаются, поверь мне. И некоторым это даже удается. Правда, очень, очень редко. Так что ничего «обычного» в абортах нет! И нормальные женщины прибегают к этой мере только в САМЫХ крайних случаях. И решение это принимается болью и кровью во всех смыслах этого слова.
— Что-то я не замечал особых угрызений совести, — фыркнул в ответ Женька.
— Меньше с бл…ми общаться нужно, — симметрично отреагировала Ведьма.
— Как самокритично! — не удержался Змей.
— А вот я как раз являюсь в этом смысле приятным разнообразием в твоей жизни!
Такими темпами они сейчас друг другу глотки перегрызут, понял Женька и поймал ответную колкость за хвост.
— А какого хрена ты с такой тонкой душевной организацией вообще там делала?
— Мне нравится! Можно подумать, остальные врачи у нас твари бессердечные! У нас просто половина отделения болеет. Стас меня
Женька уже второй раз слышал от Лизы это имя, и оба раза других эмоций кроме желания врезать в морду, оно не вызывало.
— Ты же давно работаешь. Вроде, ко всему должна была привыкнуть.
— Женя, ты правда думаешь, что к убийству детей можно привыкнуть? — Лиза задала это вопрос пугающе серьезным тоном. — Ты делаешь укол, маленькое сердечко тук-тук-тук… и уже молчит. И оттого что этот укол сделала не я, легче почему-то не становится, — Лиза вновь вытерла влагу со щеки. — Ладно, закрываем эти бессмысленные дебаты. Я же говорила, не нужно было вообще разговор начинать. Он не для мужчин. Давай созвонимся через пару дней?
Нет, ну нормально? Его практически обозвали душегубом латентным, а теперь еще и за дверь выставляют!
Лиза глядела в закрытую за Женькой дверь. Нет, она не ожидала от него понимания. Он же мужчина. Мужики легко забирают жизни — зверей ли, врагов… И не мучаются лишними угрызениями совести. Но даже несмотря на то, что попытки утешить были неуклюжи, как подросток в первом медленном танце, Лизе стало легче. Во всяком случае, тоска бессилия сменилась здоровой злобой и желанием действовать.
Однако поход в туалет откатил ситуацию назад.
Она, конечно, девочка взрослая и в чудеса не верит. Но надеется.
Только раз денек не задался, то не задался во всём…
Так что, размышляла Лиза, распечатывая пачку прокладок, придется приложить все свои усилия, чтобы помириться со Змеем.
Мрачный Змей прожаривался в сауне. За стенкой шумная компания скромно справляла день рождения Тяжелкова. Скромно — это по деньгам, в смысле. Хотя все в мире относительно. Для Тяжелкова снять бизнес-«Олимп» было скромно. Однако мысли Женькины были далеки от бушевавшего веселья. Ему не давала покоя вчерашняя сцена с Лизкой. И гаденькое чувство собственного бессилия. Если у него и были какие-то мечты с участием Лизки, то никак не в роли ее Рыцаря на белом коне. Отнюдь! Но то, что он не сумел ее утешить, почему-то существенно напрягало. Он все-таки мужик. А нормальному мужику состояние бессилия в любой сфере жизни… не доставляет радости, так скажем.
И эти ее «abortu.net»-рассуждения… Женщинам свойственно одушевлять любимого плюшевого мишку и шизофренично разговаривать с цветами, это понятно. Но от циничной Ведьмы подобных экзерсисов он не ожидал. Положа руку на сердце, Женька вообще не задумывался о том, что происходит в животах беременных. Внешне они его не вдохновляли, что греха таить. Истеричные коровы. А дети для него начинали существовать только с возраста, когда с ними можно было разговаривать. До того момента он вообще бы не отнес эти вопящие существа к Homo sapiens. Поскольку какой же там sapiens? Там и erectus-то с большим трудом.
Однако с подачи Ведьмы он полез гуглить аборты. Чтобы доказать себе, что она — больная дура.
Идиот.
Теперь у него перед глазами стояла картинка эмбриона, пытающегося увернуться от ножа-крючка.
Змей тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения.
Стоп! Так неизвестно до чего досидеться можно в одиночестве. Пора присоединяться к коллективу.
С бл…ми он общается, видите ли!
Да уж лучше с бл…ми.
Безопаснее для психики.
Вернувшись из уединенного кабинета с очаровательной блондинкой, он наткнулся на насмешливый взгляд Тимура.