Женщины графа Ланзбури
Шрифт:
Он вышел из библиотеки, хмурясь. Как ни странно, Джейн Мортимер пробудила в нем прежние желания, так сильно мучившие его.
После того как граф Ланзбури ее оставил, Джейн еще долго смотрела на закрытую дверь, а ее сердце учащенно билось. В ней боролись самые разные чувства – злость, унижение и пронзительное, мучительное одиночество, возникавшее и раньше, сразу после смерти отца. Несмотря на неприятные суждения о себе, которые она подслушала, и резкость, с которой она парировала его выпады – и то, как он смотрел на нее, поддразнивая, Джейн не смогла рассердиться
В Чалфонте только и говорили, что о помолвке графа Ланзбури с богатой американкой. Объявления о помолвке ждали со дня на день. Мисс Спеллинг с отцом по пути в Париж высадились в Лондоне. Оттуда они приехали в Чалфонт накануне пятидесятипятилетнего юбилея леди Ланзбури.
Октавия была сама не своя от волнения и целыми днями только об этом и говорила. Считая, что ее юная воспитанница утомится до начала званого вечера, Джейн взяла ее за руку и отвела спать.
– Вы должны отдохнуть, леди Октавия, чтобы усталость не помешала вам позже веселиться с гостями.
– Джейн, я люблю веселиться. Вы ведь тоже придете?
Джейн посмотрела на свою воспитанницу. Личико Октавии лучилось надеждой. Девочка не сводила взгляда с Джейн и затаила дыхание в ожидании ее ответа.
Когда в Чалфонт приезжали гости, леди Ланзбури всегда приглашала Джейн присоединиться к ним, но та упорно отказывалась. Но поскольку сейчас речь шла о дне рождения леди Ланзбури, которая настаивала на ее присутствии, в этот раз она согласилась.
Джейн рассмеялась и откинула с кровати атласное покрывало. Октавия посадила Поппи в корзинку.
– Приду, леди Октавия. Слышала от вашей мамы, что у нее будет много гостей. А сейчас – спать. Ложитесь в постель и засыпайте, иначе вы так утомитесь, что вечер не будет вам в радость. После того как проснетесь, примите ванну. Я приготовлю вам самое красивое вечернее платье – розовое, парчовое, с бутончиками, которое вы так любите. Вы будете самой красивой молодой леди среди гостей.
– А что наденете вы? У вас есть такое же красивое платье, как мое?
– Нет, леди Октавия. У меня нет ничего такого красивого. Не знаю, что надену. Я еще не решила. – Джейн подоткнула одеяло.
Она немного посидела на краю кровати, глядя на свою юную воспитанницу. Октавия выглядела очаровательно – кудрявые светлые волосы спутались и падали на лоб, лицо раскраснелось, она тихо дышала во сне сквозь разомкнутые губы.
Джейн понятия не имела, что надеть на званый ужин; она столько думала об этом, что у нее разболелась голова. Обычно подобные тревоги не были ей свойственны, ведь ее никогда прежде не приглашали на званые ужины и приемы, где ей предстояло вращаться среди представителей высшего света.
Граф Ланзбури поведет к столу мисс Спеллинг… Как Джейн ни старалась
Одна милая и мудрая пожилая леди, с которой Джейн познакомилась в Индии, говорила: на званые ужины необходимо наряжаться в шелка и душиться духами, чтобы чувствовать себя уверенно в своей оболочке. Такая нехитрая уловка способна совершенно изменить представление о тебе окружающих. Джейн запомнила полезный совет, но с горечью думала: как просто было бы ему последовать, если бы она выглядела, как те модные красавицы, которых она видела в Лондоне. В двадцать один год она умела посмотреть на себя со стороны и прекрасно понимала: для того чтобы чувствовать себя уверенно в таком обществе, одних шелков и духов мало. Она упрекнула себя за то, что не удосужилась обновить свой гардероб в Лондоне. Тетя Кэролайн, неодобрительно покачав головой при виде ее нехитрых и старомодных нарядов, предложила повезти ее за покупками, но Джейн отказалась, обещав подумать обо всем позже. Теперь она горько жалела о том, что в свое время не послушала тетку.
Она извлекла из своего видавшего виды дорожного сундука платье из сапфирового шелка. Оно было куда наряднее ее обычных повседневных одеяний. Джейн решила, что оно подойдет для званого вечера. Возможно, фасон немного устарел и не подчеркивал достоинств ее фигуры, зато такой наряд не останется незамеченным. На свету платье переливалось, как живое. Она приложила ткань к голым плечам и почувствовала, как шелк ласкает кожу. Платье очень тихо шуршало, соблазнительно и провокационно. Вырез был скромным, рукава до локтя расшиты тончайшим кружевом, широкая юбка намекала на женственность ее фигуры.
Она живо вспомнила пожилую леди, давшую ей совет насчет шелков и духов, пока вертелась перед зеркалом, разглядывая себя пристально, как никогда прежде. Произведет ли она впечатление на Кристофера?
Когда Октавия увидела Джейн, она ахнула от радости и дотронулась пальцем до тонкого шелка.
– Ах, мисс Джейн, вы такая хорошенькая! Такая хорошенькая!
– В самом деле, леди Октавия? – спросила Джейн, глядя в зеркало и слегка хмурясь: ее отражение оказалось не совсем таким, какое она рассчитывала увидеть.
– У вас чудесное платье.
– Это особенное платье, леди Октавия. Оно приехало со мной из самой Индии. Если помните, я рассказывала вам об этом. Но пойдемте и поздравим вашу матушку. Некрасиво опаздывать на ее день рождения.
Джейн и Октавия зашагали по широкому коридору. Они шли мимо спален и гостиных, столовых и кабинетов. Затем они повернули в большую галерею – просторную и длинную, где царила приглушенная, как в церкви, атмосфера. Пол был из полированного дуба; сводчатый потолок покрывала декоративная штукатурка. На стенах висели многочисленные фамильные портреты в резных позолоченных рамах.