Женщины у домашнего очага
Шрифт:
Соломон обрисовал нижеследующий прекрасный тип добродетельной женщины, исполняющей свои многочисленные обязанности у семейного очага, в последней главе своих Притч, озаглавленной: «Похвала добродетельной женщине и качества её».
«Кто найдёт добродетельную жену? цена её выше жемчугов; уверено в ней сердце мужа её, и он не останется без прибытка; она воздаёт ему добром, а не злом, во все дни жизни своей. Добывает шерсть и лён, и с охотою работает своими руками. Она, как купеческие корабли, издалека добывает хлеб свой. Она встаёт ещё ночью и раздаёт пищу в доме своём и урочное служанкам своим. Задумает она о поле, и приобретает его; от плодов рук своих насаждает виноградник. Препоясывает силою чресла свои и укрепляет мышцы свои. Она чувствует, что занятие её хорошо, и — светильник её не гаснет и ночью. Протягивает руки свои к прялке, и персты её берутся за веретено. Длань свою она открывает бедному и руку свою подаёт нуждающемуся. Не боится стужи для семьи своей, потому что вся семья её одета в двойные одежды. Она делает ковры:
«Она делает покрывала и продаёт, и поясы доставляет купцам Финикийским. Крепость и красота — одежда её, и весело смотрит она на будущее. Уста свои открывает с мудростью, и кроткое наставление на языке её. Она наблюдает за хозяйством в доме своём и не ест хлеба в праздности. Встают дети и ублажают её, — муж, и хвалит её: «много было жён добродетельных, но ты превзошла всех их».»
В «Песне Песней» Соломона мы читаем проникнутую глубоким чувством идиллию самоотверженной любви сельской девушки к молодому простолюдину. Девушка эта отвергает соблазны великолепного и сластолюбивого двора, находя более привлекательным зрелище распускающихся цветов гранатовых деревьев и нежных виноградных кистей, пение птиц и журчание быстро-несущихся горных потоков её родных полей: «Приди, возлюбленный мой, выйдем в поле, побудет в сёлах; поутру пойдём в виноградники, посмотрим раскрылись ли почки, расцвели ли гранатовые яблони. Мандрагоры уже пустили благовоние и у дверей наших всякие превосходные плоды, новые и старые; это сберегла я для тебя, мой возлюбленный».
Поэты в своих творениях изобразили множество очаровательных картин семейного счастья. Шекспир даёт нам идеальную картину супружеской любви в типах Порции, Кальпурнии, Миранды, Геры, Дездемоны, Лэди Перси, Имогены и в других симпатичных типах его героинь.
Мильтон, который был столь несчастлив в браке с первой женой, но наслаждался хотя и кратковременным счастьем со своей второй женой и спокойствием, которым он так дорожил, в браке с третьей, описывает блаженство супружеской любви в следующих стихах: «Приветствую тебя, супружеская любовь — таинственный источник всего человеческого бытия! Начало твоё ведётся со времён процветания Рая на земле и зиждется на основе разума, благородства, справедливости и высокой нравственности».
Романист Чарльз Рид, со своей стороны, рисует полную прелести картину супружеского счастья в своём романе «Кристи Джонстон»: «Он был джентльменом в полном смысле этого слова; она — идеал жены, матери и хозяйки дома; их можно было действительно считать примерными супругами. Жизнь их была наполнена трудом и оба они шли к строго намеченной цели; в их доме не было места скуке, так бодро и весело все исполняли свои различные обязанности. Они представляли собой идеал святого брачного таинства — наглядный пример того, чем может и должен быть брак, установленный мудрыми предначертаниями Небесного Учителя нашего. Наблюдая подобный брак, невольно приходит на ум мысль, сколь часто люди искажали смысл этого таинства, пока низвели его на степень фарса и обратили в мишень для своих плоских насмешек! В доме этой счастливой пары мы видим какое громадное влияние супруги, соединённые святыми брачными узами, имеют друг на друга. В этом союзе стремления одного становятся стремлениями уже двух существ; одиночество не испытывается вовсе, так как супруги находят успокоение и мир в обоюдном согласии их сердец. Они друзья, потому что ни соединены браком; они всю свою жизнь — влюблённые, потому что они соединены браком; они составляют одно нераздельное целое, потому что они соединены браком. Жена наполняет весь дом от чердака до кухни солнечным светом, ради то, чтобы сделать этот дом приятным её мужу; муж же усердно трудится ради обеспечения жены и семейства, а также ради достижения славы, которой будет гордиться его жена. Когда один из супругов выразит какое-либо желание или даже только намекнёт на него, то другой всеми силами старается найти средство для исполнения этого желания. Они делятся друг с другом своими горестями, благодаря чему и горести эти уменьшаются на половину; они делят пополам свои радости и в этом дележе доля каждого удваивается. Вдвоём они восходят по крутой горе жизни и когда, по неизбежному закону природы, им предстоит спускаться в тёмную долину смерти, то они сходят вниз рука об руку, осторожно поддерживая друг друга по крутизнам и с такой нежностью улыбаясь друг другу, какую они не проявляли даже и в ту пору жизни, когда рука каждого из них была полна юношеской мощи и нога каждого твёрдо ступала при восходе на гору».
Глава 3. Матери.
У всех народов, за исключением разве дикарей, любовь сыновей к матерям проявляется в виде одной из сильнейших и нежнейших привязанностей, поэтому то влияние матерей на детей будет всегда служить сильнейшим фактором в мировой истории развития человечества.
О материнской любви постоянно упоминается в Св. Писании. Когда Псалмопевец Давид хочет выразить крайнюю степень горя, он говорит: «Я ходил скорбный, с поникшей головой, как бы оплакивающий мать». Пророк Исаия, указывая на высшую степень земной любви, вопрошает: «Забудет ли женщина грудное дитя своё, чтобы не пожалеть сына чрева своего? Но если бы она забыла, то Я не забуду тебя».
Материнская любовь сильна как смерть и даже сильнее самой смерти. Воображение...
[пропущена страница 51]
...их сыновьям и сыновнюю любовь к матерям. В Кориолане, например, весь сюжет драмы сводится к тому, что суровый римский герой не в силах устоять перед просьбой своей матери, между тем как он остался глух к мольбам своей горячо любимой жены. В «Короле Джоне» плач Констанции над трупом её сына-малютки Артура может служить красноречивым образцом страстной материнской любви. В «Гамлете» влияние матери, даже порочной, всё же оказывает своё действие на её несчастного сына. В «Троиле и Крессиде» Шекспир указывает на то неизмеримое влияние, какое имеют женщины вообще и матери в особенности, словами молодого героя, воскликнувшего: «Не говори этого, прошу тебя не говори! Не говори, из уважения ко всему женскому роду! Вспомни, ведь, у всех нас были матери!»
При обзоре английской литературы мы находим, что самые патетические страницы её суть те, в которых описывается любовь сыновей к их матерям. В поэме «Принцесса» Теннисон пишет: «Моя мать не обладала научными познаниями, но она владела в совершенстве наукой сделать счастливым наш домашний очаг; она была далека от совершенства, но полна той кротостью, которая ищет и находит в близких людях нежную опору; она была не ангел, но вокруг неё витали незримые духи и всё окружавшее её дышало блаженством Рая.»
Стихи Эдвина Арнольда, посвящённые его матери, проникнуты глубоким и трогательным чувством.
Я привожу примеры из поэзии потому именно, что считаю поэтов величайшими моралистами и людьми, обладающими необычайной проницательностью по отношению ко всем фазисам человеческого бытия, совершенно недоступных для понимания людей, менее богато наделённых природой. История, однако, указывает нам на знаменательный пример того, что матери своим влиянием могут управлять всей карьерой своих сыновей и заставить их стремиться к достижению предначерченного ими идеала. Я говорю о Спартанских матерях. Они стремились, как и весь Спартанских народ, к тому, чтобы их сыновья обладали геройскими доблестями и относились бы пренебрежительно к физическим страданиям. В этом заключался залог процветания народа, политическое значение которого поддерживалось исключительно только крепкими мышцами его граждан, народа у которого крепостные стены заменяли груди телохранителей граждан. Недаром так высоко ценились в древности следующие характеристические анекдоты из Спартанских преданий. Юноша-спартанец, жаловавшийся своей матери, что его меч слишком короток, получил от неё ответ: «В таком случае ты станешь на один шаг ближе к врагу». Другая спартанка вручила щит сыну с лаконическим замечанием: «Или с ним или на нём!» Т. е. «принеси щит обратно сам, или пусть мне вернут твой труп на щите.»
Все великие законодатели сознавали важную роль, которую играли матери в деле достижения великих национальных целей. Когда у Наполеона спросили какое воспитание он считает наилучшим для рекрутов он отвечал: «Воспитание, полученное ими в детстве под надзором их матерей.» И, действительно, он весьма основательно рассчитывал на воспитание французских матерей, которые внушали своим сыновьям традиционную патриотическую доблесть, побуждавшую плохо подготовленных и полуголодных французских солдат к геройским подвигам, перед которыми бледнели подвиги лучших европейских войск, вынужденных отступать перед победоносной Наполеоновской армией.
Горько поплатились за свои ошибки те нации, которые держали женщин на низкой степени нравственного развития и в рабстве. Горе тем народам, у которых, как некогда в Индостане, матери молятся: «О! Висну, сделай то, чтобы у меня родился сын, а не дочь, ибо горька участь женщины!» Горе тем народам, у которых женщины, из жалости к будущей участи своих малюток-дочерей, бросали их в реки, волны которых быстро уносили трупы младенцев от взоров несчастных матерей!
На это могут возразить, что древние греки отличались своими как физическими, так и нравственными качествами, несмотря на то, что в Афинах женщины играли второстепенную и подчинённую роль в общественной жизни того времени; могут указать на знаменитую надгробную речь Перикла, произнесённую им в память убитых на третьем году Пелопонезской войны; в этой речи Перикл указывает, как на высший идеал, на пассивную общественную роль женщины, не стремящейся ни к добру, ни ко злу. В ответ на подобное возражение, однако, достаточно припомнить, что афинянки на самом деле вообще не были порабощены мужчинами и пользовались уважением в обществе; между ними было много выдающихся женщин, имена которых известны в истории, и хотя от них требовалось, чтобы они вели исключительно только замкнутую жизнь у домашнего очага, но в сфере домашней жизни они были полновластны и проявляли своё законное влияние на детей и членов семейного круга. Далее, мы должны помнить, что Греция пользовалась высшей степенью достигнутой ею славы только весьма короткое время, и мы имеем полное право приписать падение Греции именно порабощённому положению женщин того времени. Можно безошибочно указать на безнравственность и узость взглядов и отсталость Восточных народов, как на последствия их извращённых и унизительных понятий о женщине, у которой даже предполагается отсутствие души. Подобный взгляд на женщин несомненно послужил тормозом к высшему развитию многих наций в течение нескольких столетий. Достаточно для подтверждения этого факта указать на Китай, на односторонние заблуждения Семитических народов; на ошибки Персии, Греции и Рима; даже на фанатическое, но, в принципе, ложное поклонение женщинам во времена рыцарства.