Женщины у домашнего очага
Шрифт:
Влияние женщин на будущность всего человеческого рода выражается трояким образом:
1) От женщин зависит сделать счастливыми юношеские годы детей обоего пола, насколько тому способствуют внешние обстоятельства жизни. Золотое правило гласит: «окружайте утро жизни ореолом счастья». Те мужчины и женщины, которые провели, по крайней мере, счастливое детство, могут хранить в своём сердце вечно-светлое воспоминание, отражающееся на их старости, когда для них иссякают все жизненные радости. Каждая мать должна была бы вменить себе в обязанность изучить великое искусство способствовать счастью своих детей. Этому искусству не научат никакие учебники — оно вдохновляется святым отречением от всяких эгоистических побуждений и любовью к детям. Бедность не может служить преградой к достижению этой цели. Счастье всегда достижимо, так как оно есть «жемчужина, для приобретения которой не нужно плыть к Индийскому океану: оно
2) Другим средством благотворного влияния женщин на судьбу всего человечества является разумное развитие воли и характера у подрастающего поколения. Ничто, однако, не может столь пагубно влиять на юношество как стремление некоторых родителей укрощать волю ребёнка. Это стремление в большинстве случаев претерпевает полнейшую неудачу, так как даже у маленьких детей проявляется изумительная непреклонность воли, которую если и удаётся сломить, то последствия такого перелома бывают весьма неблагоприятные. Мисс Мартино в своём прекрасном сочинении о «домашнем воспитании» указала на факт, что попытки обуздать волю ребёнка достигают противоположной цели. Она описывает факт, что один отец едва не заморил голодом своего ребёнка и вызвал у него припадки падучей болезни тем, что заставлял его насильно съесть кусок хлеба, который, наконец, обратился для ребёнка в ненавистный и наводящий ужас предмет. Эта же писательница указывает на разумный способ укрощения своенравия у детей, состоящий не в том, чтобы порабощать их волю угрозами или строгостью постороннего лица, но в том, чтобы пользоваться для достижения цели нравственными качествами самого ребёнка. При воспитании детей должно, с одной стороны, избегать потворства и, с другой, прекословия; при такой системе воспитания дети приобретают навык к послушанию ещё раньше нежели у них разовьётся способность к разумному контролю над своими действиями.
Здесь будет уместно указать, в виде совета матерям, на факт из практической жизни, который может послужить к тому чтобы убедить их в несостоятельности принудительной системы воспитания: «у рабочих существует термин «полировка»; случается что чугунные доски не выходят совершенно гладкими, ровными; поверхность их немного возвышается с одного бока; если рабочий захочет сделать доску совершенно ровной, то он ни в каком случае не начинает ударять молотом по отлогому месту; он знает, что таким приёмом он не только не поправит дело, но даже ухудшит его, так как доска начнёт коробиться у края; сделать доску совершенно ровной можно только одним приёмом — полированием её; т. е. правильными и умелыми ударами не в том месте, где коробится доска, а вокруг того места и у другого края. Таким образом рабочий действует не прямым, а косвенным образом. Выполнить эту задачу, однако, не так легко, как это кажется с первого взгляда» 1 . Оказывается, что к успешному исправлению даже металлической доски нельзя применять тот метод, который многим кажется сполне согласным со здравым смыслом. В этом примере кроется то же нравоучение, которое вытекает из старинной басни о Солнце, спокойно выполнившем то, чего не мог достигнуть ветер, несмотря на все его суетливые старания.
1
Герберт Спенсер: «Социология».
3-м) и последним способом проявления влияния женщин на будущие поколения я считаю внушение детям с самого нежного возраста религиозных чувств в самом широком значении этого слова; стремление к запечатлению в их пластических умах вечных и коренных истин нравственности и, главнее всего, ко внушению им, что цель религии состоит именно в образовании характера людей и всего их нравственного строя, в применении религиозных правил нравственности к действительной жизни. Если ребёнок видит, что во всём образе жизни его родителей проглядывает, как и в их словах, так и в действиях, та вера, которую они исповедуют, если он видит в их жизни прямые результаты их набожности, человеколюбия и самоотречения, то благой пример его родителей послужит и ему самому надёжным подспорьем в его собственной жизненной карьере — богатым наследием, уготовленным для него родителями.
Профессор Гёксли указывает на неоценимое значение для нас Св. Писания, которое заключает в себе летопись человеческих поколений в течение многих веков, летопись людей, оставивших след своей кроткой жизни в качестве членов нескончаемой вереницы человечества, заслуживших благодарность или проклятие потомства, смотря по своим хорошим или дурным деяниям. Но дети тех родителей, которые по своей справедливости и правдивости в сношениях с людьми и праведной своей жизнью могут быть названы избранниками Божиими, получают от этих родителей более богатое наследие, оберегающее их от всего дурного — умение понимать и ценить святые истины, изложеные в Св. Писании.
Припомним слова лорда Вилльяма Росселя, произнесённые им перед смертью на эшафоте: «Религиозное воспитание, полученное мной от родителей с самого раннего моего детства, оказало благотворное влияние на всю мою жизнь; даже и тогда, когда я забывал о тех правилах нравственности, которые были мне внушены родителями, эти правила как бы преследовали меня и предостерегали от многого дурного в жизни».
В заключение укажем на два примера, подтверждающие вышесказанное. Многие из лучших, величайших и умнейших людей когда-либо существовавших, признавались, что они обязаны всему в жизни своим матерям. Из числа таких людей назовём английского короля Альфреда, Св. Людовика (французского короля); из художников укажем на Француа Миллье; из государственных деятелей — на Вашингтона и Гарфильда; из писателей — на сэра Джонса и на Гёте. История же указывает на два назидательных факта: матерью знаменитых Гракхов, — Тиберия и Кая Семпрония, была Корнелия, прекрасно воспитавшая их и гордившаяся ими как наиболее ценными своими сокровищами; матерью же Нерона была известная своими злодеяниями Агриппина-младшая.
Не заглядывая, однако, так далеко в историю мы имеем в недалёком прошлом, как и в наши дни, разительные примеры влияния матерей в хорошую ли или в дурную сторону на своих юных сыновей. Мы не хотим касаться тех ужасных примеров, которые можно было бы привести из истории, и говорить о тех матерях, которые недостойны называться этим святым именем; мы укажем лишь на тот вред, какой матери могут нанести своим детям единственно только вследствие неумения обуздывать свой характер и от отсутствия у них серьёзного сознания своих обязанностей по отношению к своим детям.
Трудно определить насколько было пагубно для всей жизни поэта то влияние, какое имел на Байрона вспыльчивый и своенравный характер его матери. Об ней Лесли Стифен говорит следующее: «Мать Байрона обращалась с сыном, ещё юношей, крайне непоследовательно; она то потворствовала его недостаткам, то обращалась с ним незаслуженно жестоко. Она страдала ожирением всего тела и была очень мала ростом, что, при её напрасных попытках нападать на Байрона который ловко вырывался из её рук и заставлял её напрасно бегать в погоню за ним по комнатам, вызывало только насмешки сына. На замечание школьного товарища: «Твоя мать — истинная дура!» Байрон откровенно ответил: «Совершенно верно — я и сам знаю, что она дура!» Одно из её замечаний послужило, как говорят, основной мыслью для его трагедии «The Deformed — Transformed». Когда мать однажды назвала его «хромым чортом», то он ответил: «да, таким ты меня произвела на свет, матушка!» В 1806 году во время ссоры с сыном мать Байрона бросила в него каминными щипцами и кочергой. Она врывалась в его квартиру в Лондоне, куда он уехал, желая скрыться от неё; там у них происходили крупные ссоры, которые заканчивались победой сына над его освирепевшим врагом, т. е. над его матерью».
Противоположный пример являет мать Рёсскина, который всегда с благоговением отзывался о ней, говоря, что, благодаря её попечениям, он получил воспитание, основанное на высоких правилах разума и благочестия, правилах, может быть, доведённых даже до сурового пуританизма. «Моя мать, говорит он, заставляла меня каждодневно заучивать на память целиком длинные главы из Библии; она заставляла меня, по крайней мере раз в течение года, громко прочитывать сплошь всю Библию от книги Бытия до Апокалипсиса, не пропуская ни одного слова и произнося все трудные названия имён и местностей. Я могу смело утверждать, что, благодаря её настояниям, преисполненным терпения и непоколебимости, я не только получил всестороннее знакомство со Св. Писанием, что мне в жизни было весьма полезно, но, кроме того, приобрёл способность к усидчивому труду и ту любовь к изящной литературе и то понимание её красот, которыми я теперь обладаю».
Рёсскин же упоминает о том, что его мать требовала от него беспрекословного послушания во всём, но при этом окружала его любящей и безграничной заботливостью и оберегала его от всего дурного. Он говорит о трогательных заботах матери об его умственном и нравственном воспитании; стараясь отвлечь его от различных развлечений, пагубных для юношества, она окружала его дома всевозможными невинными и общеобразовательными удовольствиями. Карлейль, со своей стороны, не менее красноречиво восхваляет свою мать — шотландскую крестьянку. Одним словом, можно смело утверждать, что огромное большинство людей, прославившихся в жизни, обязаны этому своим матерям, и следовательно, могут с полным правом повторить слова Карлейля: «Если мне удалось совершить что-либо в жизни, то лишь благодаря влиянию моей матери!»