Женщины в эпоху Крестовых походов
Шрифт:
Но это легкое облачко не омрачало перспективу приобрести вместе с рукой очаровательной невесты некие туманные права на английскую корону, 10 тысяч марок серебром и помощь ее воинственного брата Кнута IV в борьбе против Англии. Правда, у Кнута идея английской войны не вызвала энтузиазма, и он отказался вмешивать свой флот в это сомнительное мероприятие. Но молодая красивая девушка, в жилах которой текла королевская кровь, сама по себе представляла ценный приз.
Действительность превзошла все ожидания 25-летнего жениха. Датская принцесса была поистине прекрасна. Темпераментный нетерпеливый Филипп потребовал немедленного освящения брака и его осуществления. И чудесным августовским днем архиепископ Реймсский обвенчал
Однако утро следующего дня принесло странные новости.
Кудесничеством ли волшебников, наветами ли дьявола, только король без ужаса не мог видеть своей жены, которую столь любил невестой. Эта непонятная ненависть завладела сердцем Филиппа так, что он не мог скрыть отвращения. Все попытки приближенных наладить отношения королевской четы встречали яростный отпор со стороны Филиппа.
Можно ли упрекать его за это? Заложник политических расчетов, он попал в ловушку, расставленную судьбой.
Не он один оказался в таком положении.
Русский великий князь Симеон Гордый испытал в брачную ночь непреодолимое отвращение к своей молодой невесте — она представлялась ему мертвецом, тронутым тлением, — такова, по крайней мере, была официальная версия. Считалось, что некие злые люди навели на княжну порчу. Симеон не винил жену и сам способствовал ее новому браку.
Кастильский король Педро Жестокий покинул свою супругу Бланку Бурбонскую тотчас после свадьбы: вид жены приводил его в содрогание. Здесь, правда, слухи о колдовстве были более определенными: полагали, что злые чары заключались в драгоценном поясе, который подарила несчастной королеве возлюбленная короля Мария Падилья — он казался очарованному королю змеей.
Новые попытки сближения с молодой женой не приносили успеха. Придворные и королева-мать во всем винили датчанку: если бы она выучила прекрасный французский язык, все могло бы сложиться иначе. Расстроенный Филипп мучительно ломал голову над неожиданной катастрофой, постигшей его личную жизнь, и внезапно прозрел. Он понял, почему не удался брак! Ингеборг была в родстве с его покойной супругой Изабеллой Эно! Он приказал своим законникам найти подтверждение этому факту. Такая же опасность таилась и с другой стороны: король был правнуком Анны Ярославны, а датская принцесса — правнучкой ее брата, великого князя Киевского Всеволода Ярославича! Тщательные, но не вполне честные изыскания были немедленно проведены и подтвердили подозрения короля. когда на предложение развода по такой уважительной и достойной причине Ингеборг, законная жена и коронованная королева, ответила резким отказом, Филипп заключил ее в самый строгий монастырь. Там девушку по его распоряжению лишили самого необходимого и только что не морили голодом. Ее брат, король Кнут IV, принес жалобу в Рим на жестокое обращение не только с принцессой, но и с девственницей.
Не обращая внимания на увещевания кроткого Целестина III, Филипп занялся поисками новой невесты. Но, проявив такую щепетильность в вопросе родственных связей, король сам себя загнал в угол: практически не было девушек его круга, которые не состояли с ним в недозволенном Римом родстве. Христианские короли и герцоги отдаленных стран боялись согрешить, отдав принцессу своего дома официально женатому мужчине. Наконец, Бертольд Меранский, маркграф Истрии и Крайни, граф Плассенберга и Андекса, вассал герцога Баварского, не богатый золотом, зато щедро одаренный потомством — у него было 8 человек детей — согласился расстаться со своей изящной темноволосой дочерью Агнессой-Марией в надежде, что она станет королевой Франции.
Действительно, Филипп почувствовал к невесте глубокое сердечное влечение, с радостью с ней обвенчался и обрел счастье на ее ложе. Вопрос с языком, по-видимому, разрешился вполне благополучно, хотя вряд ли баварка владела французским в совершенстве. Их союз был благословен сначала дочерью Мари, затем двумя сыновьями.
Тем временем в Риме произошли изменения, которые оказали громадное влияние на все средневековое мироустройство.
Папу Целестина сменил Иннокентий II..
Он происходил из древнего римского рода Конти, известность которого уходила в баснословные времена. Почти достоверно известно, что предком нового папы был первый префект Рима Крещенций. Но впоследствии род Конти потеснили другие знаменитые римские фамилии: Орсини, Колонна, Франджипани, Савелли. Возвысить свой дом суждено было Джованни Лотарио Конти. Он родился около 1161 г. Умная и просвещенная мать из рода Скотти приходилась племянницей папе Клименту III. Она дала сыну возможность получить воспитание в школе Святого Иоанна Латеранского, которая в то время была центром подготовки католических проповедников. Лотарио продолжил образование в знаменитейших центрах средневековой культуры: Парижском и Болонском университетах. Первый из них славился богословием и схоластикой, второй — правом.
Курия кардиналов возлагала большие надежды на графа Конти, и именно он был призван, когда скончался Целестин III.
Умирая, папа продолжал прочить в понтифики своего друга Колонну, но его не послушали. На следующее утро на папский престол почти единогласно был избран Джованни Лотарио и наречен Иннокентием III. Ему исполнилось 37 лет.
Иннокентий III сразу показал, что в своей теократической системе будет держаться решительного образа действий. С первых дней стало очевидно, что честолюбие и эгоизм присущи ему в значительной степени, но это были недостатки великой души: он хлопотал не в личных интересах, а во имя торжества своей веры.
После Гильдебранда Иннокентий III стал самым смелым деятелем на папском престоле, но оказался гораздо счастливее Григория VII. Он первый из понтификов стал называть себя наместником не святого Петра, а Христа.
Наряду с решительностью и отвагой он обладал редкой чистотой побуждений, чуждый личных стремлений и честолюбия. От такого человека Филипп напрасно ждал уступок и снисхождения. Иннокентий твердо и определенно потребовал, чтобы король возвратился к своему долгу и удалил наложницу.
Целый год прошел в переговорах. Когда все убеждения папского легата Петра Капуанского были исчерпаны, он привел в исполнение высшее церковное наказание — интердикт. Это наказание должно было довлеть над Францией до тех пор, пока король не порвет беззаконной связи с Агнессой Меранской.
Общий ужас овладел Францией.
«Для барона и для виллана сельская церковь была одинаковой отрадой в жизни. Теперь она оказалась под запретом. Жизнь везде замирала, удовольствия прекратились, о пирах не было слуха, прохожие при встрече боялись приветствовать друг друга. На всем лежала печать покаяния, все носили траурные одежды, не брили бороды. Двери храмов были заперты, кресты на них опрокинуты, колокола сняты, образа завешены, мощи убраны. Гробовое молчание наводило всеобщее уныние: нельзя было ни родиться, ни венчаться, ни умереть — всему этому не было церковного напутствия».
Однако жизнь все-таки еще не окончилась; у Филиппа были и другие обязательства. Чтобы окончательно не порвать с Римом, надо было выполнять условия мирного договора с Англией и женить сына.
ИСПАНСКАЯ НЕВЕСТА
Бланка Кастильская родилась в конце XI в Толедо или Бургосе. Ее родителями были король Альфонсо VIII и Леонора Английская. Со стороны отца она происходила от старинных вестготских королевских династий Пиренейского полуострова — Кастилии, Арагона и Наварры; с материнской стороны — была внучкой Анри II Плантагенета и знаменитой Алиеноры Аквитанской.