Женщины в эпоху Крестовых походов
Шрифт:
Все это время она не была лишена связей с родиной и, как датская принцесса, знала обстановку в стране изнутри. Теперь Ингеборг была готова выступить посредницей между королями Франции и Дании. И ее посредничество оказалось благотворным.
Летом 1214 г. близ небольшого фландрского городка Бувина встретились армии французского короля и германского императора. «Со всей поспешностью рыцари и их оруженосцы строились боевыми эшелонами, готовясь к битве. Доспехи сияли в лучах солнца, и, казалось, что света дня прибыло вдвое. Знамена трепетали на ветру, блистая радовавшей глаз красотой», — повествовал французский летописец.
Твердый
Как повествует его биограф Ритор, вдоль дороги, по которой возвращался победоносный Филипп Август, толпились, прервав работу, крестьяне и жнецы, держа на плечах свои косы, мотыги и вилы, отовсюду сбежались старухи и дети. Все они жаждали увидеть побежденного графа Феррана, которого несли на носилках, и в свое удовольствие посмеяться над ним. В городах дома были задрапированы дорогими тканями и коврами, убраны зелеными ветками и украшены цветами; в Париже навстречу королю вышли прелаты и буржуа, возглавляла процессию толпа школяров, распевавшая гимны и духовные песни. Семь дней и семь ночей продолжалось бурное веселье.
Что же чувствовала в эти минуты Бланка? Дружина ее родного дяди Джона понесла огромные человеческие потери. От некогда обширной Анжуйской империи во Франции английскому королю-неудачнику осталась только Гасконь. Двоюродный брат Бланки Оттон Брауншвейгский был лишен папой императорского титула. Переодевшись оруженосцем, он бежал с поля боя. Еще 4 года он с мотовкой-женой метался по Европе, привечаемый немногими оставшимися друзьями, пока не умер в 1218 г. Родственник Бланки Ферран Португальский, за которого она отвечала перед сестрой Урракой, был захвачен в плен и брошен в темницу.
Но Бланка уже — и навсегда! — выбрала свою судьбу. Она полюбила спокойные равнины, зеленые поля и рощи прекрасной Франции, Париж, «восхитительный город, рассекаемый Сеной с глубокими протоками, где стоят корабли, полные вина, соли и огромных богатств, с возвышающимися многочисленными церквами и колокольнями». В ее радости не было места сожалениям о судьбе родных: Бог наказал их за алчность и вероломство. Наследная принцесса Франции, она радела только об интересах своей новой родины!
Филипп-Август своей победой при Бувине на долгое время обеспечил перевес в борьбе с федералистскими претензиями территориальных властителей. Он лишил последнего принца из семьи Плантагенетов, Джона, всякой опоры на материке и престижа в Англии.
Во Франции царило ликование. Королева Ингеборг наконец-то ощущала себя причастной к радости своих подданных. Она устроила в честь этой блестящей победы еще более блестящий пир — наступил миг ес торжества, триумфа. Но это был единственный миг: ничто не могло склонить к ней сердце короля. Он держался с ней почтительно, оказывал всяческое уважение, но так и не смог полюбить.
Как всегда, радость сменялась печалью. В следующем году королевская семья потеряла продолжателя династии: «от лихорадки» умер старший 9-летний сын Филипп. Ранняя смерть наследника стала огромной потерей для близких. Принц был похоронен в соборе Нотр-Дам. Права наследования перешли к Людовику, которому исполнилось три года. Этот тихий, красивый и ласковый ребенок стал утешением родителей в их несчастье.
Имя Филипп не стало счастливым в потомстве Людовика и Бланки: еще один сын, которому оно было дано при рождении, умер совсем маленьким. В 1219 г. родился Жан, затем Альфонс, затем сын, которого опять назвали Филипп, а в 1223 г. — единственная дочь королевской четы Изабелла Французская.
Таким образом, все 26 лет замужества Бланка, оказавшаяся весьма плодовитой, прилежно трудилась на ниве воспроизводства потомства. Она родила по меньшей мере 12 сыновей и дочерей. Но, несмотря на заботы ее и многочисленных помощниц и лекарей, в живых осталось только пятеро. Как все знатные дамы, наследная принцесса не вскармливала детей и не ухаживала за ними, а препоручала их кормилицам и нянькам, которые пестовали и лелеяли юных принцев и принцесс до шести лет. Однако вынашивание ребенка было всецело функцией его матери, и женщина, прожившая 12 лет в состоянии постоянной беременности, вряд ли могла с головой окунуться в политику. Учитывая уровень развития медицины того времени, остается только восхищаться выносливостью и здоровьем супруги наследника. Но ей можно и изрядно посочувствовать, представляя расплывшуюся талию, испорченные зубы, набухшие на ногах синие вены, целлюлит…
О внешности Бланки нет исторических данных. В наши дни ее почему-то принято изображать желчной женщиной с оливковой кожей, иссиня-черными волосами и жгучими черными глазами. Однако можно с уверенность заявить, что все эти восточные красоты — всего лишь плод богатого воображения, питаемого традицией «страстного» испанского типа. Короли Испании были белокожими блондинами и ревностно блюли чистоту крови, не вступая в браки ни с мусульманами, ни с цыганами. На всех средневековых миниатюрах, конечно, довольно условных, у Бланки светлые волосы, а ее скульптурное изображение очень далеко от традиционного «испанского» облика. Само ее имя означает «белая, светлая».
По-видимому, ей были присущи женственность и обаяние, изящные линии, гордая, царственная осанка. Ее верный поклонник Тибо Шампанский восторгался «благородной легкостью ее стана».
Муж Бланки, несмотря на слабое здоровье, был воином и мало времени проводил в семье. Долг звал его на поля сражений, где он дрался за интересы Франции. За храбрость в бою он получил прозвище «Лев», хотя саркастически настроенные или недоброжелательные историки полагают, будто это прозвище дано ему в насмешку: принцу больше бы подошло другое — «Больной». По мнению современников, Филипп опасался, что его болезненный сын может умереть молодым и королевство попадет в руки неопытной регентши-иностранки.
Принято считать, что, находя в невестке много замечательных качеств, король стремился привлекать Бланку к делам правления. Возможно, это и так. Наверняка свекр преподал ей много полезных уроков. Иначе трудно объяснить ее необыкновенные способности, проявленные во время регентства. Она унаследовала от этого блестящего политика административные таланты, а также его гибкость мышления и понимание силы власти. Подобно ему, она хорошо умела повернуть дело к своей выгоде, и, принимая сложившиеся обстоятельства, шла собственным путем, огибая препятствия, однако никогда пе отступая.